Торговец смертью довольно рассмеялся:
– Это работает немного не так.
Он жестом подманил Влада к себе поближе, а затем произнес доверительным шепотом:
– Меня зовут Паскаль, и я все вам расскажу.
Торговец смертью некоторое время водил руками по прилавку, вытирая невидимую пыль, а затем сказал:
– Каждый человек рано или поздно умирает. Это признается многими.
Если смотреть на смерть глазами прагматика, а не философа, то невольно приходишь к выводу: если уж умирать все равно придется, то пускай это произойдет быстро, достойно и без страданий. Однако, никто не может гарантировать человеку легкого и необременительного умирания. Никто, кроме меня!
Паскаль изящно поклонился.
– Как вы уже догадались, я торгую не смертью вообще, но приятной и предсказуемой смертью. Вот, взгляните, – Паскаль нырнул под прилавок и вытащил оттуда несколько солидного размера свитков из пергамента. – Почитайте. Форма стандартная, за исключением самих условий сделки.
Влад развернул свиток (рыхлый, изготовленный «под старину») и прочел: «Свидетельство. Настоящий документ подтверждает, что (прочерк, ФИО) действительно имеет гарантированное право на смерть, в точности соответствующую указанным ниже условиям, а именно: безболезненная смерть во сне, в своей кровати. Число. Подпись продавца. Подпись покупателя».
– Самая популярная формулировка, между прочим, – заметил Паскаль, тыкая пальцем в свиток. – Некоторые еще просят добавить «в глубокой старости» или «в столетнем возрасте», но такие свидетельства стоят значительно дороже.
Влад пробежался глазами по другим свиткам. Все они действительно различались лишь курсивными надписями: «мгновенная смерть от удара ножом в сердце», «смерть в результате взрыва с полным и моментальным уничтожением тела», «смерть в своей постели в окружении многочисленных внуков и правнуков», «смерть от потери крови, в бессознательном состоянии», «почетная смерть в бою», «смерть в один день с любимой женщиной»…
– Вы сами все видите: не имея возможности полностью избавиться от смерти, люди, как правило, стараются сделать ее для себя как можно менее заметной, – прокомментировал Паскаль. – Впрочем, некоторые, наоборот, просят осознанной смерти. А у меня имеется товар на любой вкус.
– Гарантии? – уточнил Влад.
– Стопроцентные. Я торгую смертью уже восемь лет, и за это время на качество моего товара еще никто не пожаловался, – ухмыльнулся Паскаль.
– Судьбу не обманешь, – заметил он. – Смерть всегда приходит в отведенный человеку срок. Однако мои клиенты имеют возможность сами выбрать декорации для своего последнего выхода на сцену.
В этот момент со стороны второй палатки вновь раздался дружный хохот, а затем голос:
– Нет судьбы, снова нет судьбы! И с этим ничего уж не поделать! Пустая карточка, господа и дамы!
– У Селены сегодня явно неудачный день, – заметил Паскаль. – Попугай снова и снова тащит из волшебной коробки пустые карточки. Не припомню, чтобы раньше происходило что-то подобное.
– Непонятно, зачем она вообще добавила в ящик карточки без надписей, – заметил Влад. – Люди хотят развлечься, хотят простых и добрых предсказаний. А им вместо этого показывают чистую карточку. «Нет судьбы» – жуть какая-то! Лично я за такие фокусы потребовал бы свои деньги назад.
– Сразу видно, вы плохо знаете законы, по которым живет и работает ярмарка, – заметил Паскаль снисходительно. – Наши гости хотят, чтобы мы их развеселили, но не в меньшей степени они хотят, чтобы мы их напугали. Жуть – это вообще неотъемлемая часть языческого ярмарочного действа.
