Неожиданная растерянность так же неожиданно сменилась злостью. Самозваный переговорщик спросил с явной неприязнью в голосе:
– Ты зачем к нам приехал, инспектор?
– Меня прислали для обычной проверки. Я просто выполняю свою работу, – быстро ответил Влад. «Понять бы, чего они от меня хотят», – думал он.
– Ты зачем к нам приехал? – повторил рабочий.
– Я говорю правду. У меня…
Закончить фразу Влад не успел – коренастый мужчина резко и прямо ударил его кулаком в лоб. Было совсем не больно, но от толчка Рокот сразу повалился назад, упал вместе со стулом на пол.
Через секунду Влада рывком вернули в вертикальное положение. Деревянный стул явственно хрустнул, но выдержал.
Теперь перед Владом стояли сразу четверо мужчин, и все они выглядели крайне агрессивно. Коренастый рабочий ругался по-польски, причем заковыристо, с фантазией. Рокот сумел разобрать только «курва» и «лайдак», остальные слова и выражения ему были незнакомы.
Потом – снова вопрос:
– Зачем к нам приехал?
– Я…
В этот раз Владу даже не дали толком начать – сразу свалили на пол. Так повторялось несколько раз: инспектора били по голове, он валился назад, а затем его за плечи или за волосы вновь поднимали с пола. Похоже, рабочим нравилась эта забава, похожая на жестокий вариант Ваньки-встаньки.
Влад в этой болтанке решал для себя один очень важный вопрос: кричать ему или не кричать? С одной стороны, нужно было попробовать позвать на помощь. С другой стороны, Влад переживал, что это будет выглядеть глупо. Рокот почему-то был уверен, что крики о помощи лишат его всякого достоинства, выставят его в жалком виде. Так кричать или не кричать? – лихорадочно перебирал варианты Влад. Он знал, что от ответа на этот вопрос зависит его жизнь, но так ничего и не мог выбрать.
– Ты зачем к нам приехал? – снова этот вопрос. Влад не отвечал. Он уже понял, что никаких ответов от него не ждут, что вопросы задаются просто для порядка. Им просто так привычнее.
Влад тяжело дышал; внутренности в его теле словно жили теперь своей самостоятельной жизнью. Инспектор пытался зацепиться за что-нибудь взглядом, найти в толпе хоть какие-то признаки сочувствия. Бесполезно. Толпа не сводила глаз с Рокота, и во всех лицах читалось одно и то же чувство – чувство брезгливого, но в то же время живого любопытства.
У дверей Влад заметил своего недавнего знакомого – усатого вахтера. Вот только теперь его добродушие куда-то испарилось. Вахтер неприятно кривил рот, возбужденно облизывал губы, поднимался на цыпочках, чтобы лучше видеть. Он очень старался не упустить момент, когда Влада вновь повалят на спину.
– А ну-ка дай я! – выкрикнул один из рабочих, высвобождая ремень с металлической пряжкой. Прежде чем Влад сумел сообразить, что сейчас произойдет, мужчина наотмашь ударил инспектора по лицу.
Рокот сразу же ослеп. Правый глаз мгновенно заволокло слезами. А левая сторона, куда ударила пряжка, обратилась в пульсирующую от боли кляксу, в кривое пурпурное солнце. Влад не смог даже вскрикнуть – рот его моментально переполнился слюной пополам с кровью. Целый соленый океан слюны.
И это был первый раз, когда Рокот по-настоящему испугался, запаниковал. Он почувствовал, что может захлебнуться в этом океане. И только потом, кое-как проглотив слюну и раздышавшись, Влад затосковал по своему левому глазу.
А с глазом, похоже, можно было попрощаться. Судя по ощущениям, вся левая половина лица Влада – от виска до подбородка – превратилась в сплошную рану.
