Как там у китайцев? Не дай бог жить в эпоху перемен?
И вспомнила я, что Россия как раз такая страна, где перемены не прекращаются почти никогда. Прабабушки-прадедушки, бабушки-дедушки, мамы-папы… Первая мировая, Революция, Гражданская, Вторая мировая…
Всего-то нам, счастливчикам, и выпало время, презрительно называемое застоем. И правда – застой. По первым апреля – снижение цен. Чтобы хоть на копейку электричество повысить или там квартплату – ни-ни… Какое там годами! Десятилетиями. Сегодня работа, и завтра работа, а биржи труда – так это там, за железным занавесом. Где негров угнетают. Летом санаторий, лагерь или дикарем на моря, зимой турбазы, зарплата в срок, пенсия в срок, хоть бы раз в жизни задержали. Короче, выпало нам жить в эпоху застоя.
Видать, кто-то во вселенной нам позавидовал. Или планеты не так встали, или боги, играя в «Монополию», сильно между собой перессорились.
Перемены, перемены… Крупные, мелкие…
Вроде что-то устоялось, а посмотришь – беда. С детьми беда… Со взрослыми беда, с людьми беда…
Сижу на скамейке. На другой – двое парнишек. Школьники. Радостно, во весь голос обсуждают какое-то видео, на котором какая-то Лизка с кем-то… Ну, вы поняли. Сейчас выкладывать или нет? Пусть теперь покрутится, шалава…
При этом я выступаю кем-то вроде каменного истукана. Мат стоит – уши вянут. Ушла.
Месяцем прежде на этой же скамейке восседала с ногами девица, заставшая своего парня с другой. Вопли, слезы, истерика, мат-перемат, при этом уже четыре женщины выступают в ролях каменных истуканов, а концерт слушает вся улица.
Нет, понятно, что такие понятия, как «честь», «достоинство», «порядочность», в школе не преподают. Родители? Родителям некогда? Интересно, они хотя бы слышат лексикон своих отпрысков? Хотя бы иногда говорят с ними о чем-то, не относящемся к урокам?
Так это школьники. Народ незрелый.
А позавчера, кажется, я забрела на «Первый канал». Передача «На самом деле». Я потом в программе посмотрела.
Увидела надпись «Знаменитый актер живет на две семьи» и уже хотела переключить канал, но тут зацепилась ухом. «Подсудимые» – блондинка и брюнетка. Насколько я поняла, брюнетка – законная жена. Какая-то дама с лицом намакияженного бронетранспортера допрашивает блондинку. Я аж рот раскрыла. Тон – Торквемада позавидует. Вопросы – как на пытке в гестапо. Не меньше. И по-моему, в обстановке отчаянно не хватает железной девы, испанского сапожка, дыбы, щипцов, крючьев, кнутов и т. д.
Но меня больше поразила блондинка. Она отвечала. Вот на эти оскорбительные вопросы, заданные более чем хамским тоном, – отвечала. Коротко, неохотно, но отвечала.
Да, им за это платят деньги. Но заговори кто-то со мной подобным тоном, хоть начальство, хоть олигарх, я бы встала и вышла из аудитории. Молча. Не удостаивая ответом. Где оно, достоинство это? Тут что, Акакии Акакиевичи Башмачкины собрались? Взрослые, успешные, красивые, молодые… И такие ничтожества? Башмачкина хотя бы жаль. К этим же – ничего, кроме брезгливости. Понимаю еще, если бы блондинке нечего было есть, нечем кормить детей…
Как там пела Мария Пахоменко?
