– Ты такая взрослая! – с гордостью произнесла Эмма.
– Угу, – Мэри с прищуром смотрела на свое отражение в зеркале, пытаясь увидеть черты Великого Пророка в своем облике, но ничего необычного не находила.
– Но это не значит…
– Мам, сегодня я не собираюсь ничего делать без вашего разрешения. Я не хочу, чтобы вы с папой волновались, – подтвердила свой взрослый статус юная красавица.
– Отлично.
Через час аэротакси отвезло их в министерство, прямо на парковку зала приемов, расположившегося на двадцать первом этаже. На ужин собрались представители силовых ведомств со всего мира. Генри Стоун, встретив у входа жену и дочь, вместе с ними присоединился к остальным высокопоставленным гостям. Приветствия и знакомства сменяли друг друга, сплетая привычную для официальных раутов цепочку светских связей. Для Мэри все эти чиновники были на одно лицо, но она не ничем не выдавала своего недовольства: настоящая дочь своего отца! Генри то и дело поглядывал на девочку и улыбался, поддерживая ее в этом непростом испытании. Именно так к этому относилась и сама Мэри, считая, что натренированное терпение пригодится ей для грядущих проповедей.
– Генри, Эсмеральда… – поприветствовал их худощавый высокий мужчина лет сорока пяти в квадратных очках с линзами без диоптрий.
Это был Матиас Фишер, глава отдела экономического развития Западноевропейского Альянса. Его черные, коротко подстриженные волосы прорезала пара больших залысин.
– Ах, что за принцесса! – воскликнул он. – Глория, посмотри на этот южный цветок! Вы, должно быть, так счастливы! Я вам завидую!
В этот момент Мэри почувствовала, как из глубины души в ней поднимается волна неконтролируемого гнева. Ей казалось, что она готова смять этого лицемера одним щелчком пальцев. Матиас Фишер знал Генри Стоуна и его семейную традицию ревновать жену – впрочем, как и многие другие завсегдатаи светских раутов. За спиной они любили, приукрашивая, обсуждать семейные проблемы Стоунов во всех подробностях. Генри многие завидовали из-за естественной красоты его жены, которая не спешила увядать, несмотря на стрессы и домашний кризис. «Раз бьет, значит, она конченая стерва Хорошо, что она досталась этому неудачнику на отшибе мира». – неодобрительно качали головами министерские сплетницы обоих полов.
Девочка этого не знала, но ощущала лицемерие, как никогда прежде, будто свет Отца обнажил в ней нерв эмпатии.
– Ты само совершенство! – произнесла Глория, и гнев в сердце Пророка стал утихать.
– Очень приятно, но не торопитесь. Она характером вся в отца, – засмеялась Эсмеральда Стоун.
– О, тоже хочешь сделать мир лучше? – многозначительно заметил Матиас Фишер.
– Я сделаю мир лучше! – не сдержалась девочка.
– Верю-верю! Точно пойдет по твоим стопам, Генри! – довольно произнес Фишер. – Можно тебя на пару слов, тут у меня появилась пара антикризисных идей.
Мужчины отошли.
– О чем это он? – спросила Мэри у своей матери.
– Не знаю.
– Ой, сегодня с утра у него был странный разговор с одним мальчиком в… в… – вмешалась Глория, легким движением руки помогая себе вспомнить название места, – в «Цезарио и сыновья».
Эмма с дочерью переглянулись.
– Мы только сегодня в сети наткнулись на эту мебельную мастерскую, – удивилась Эсмеральда. – Там действительно так хорошо?
– Там просто чудесно! – восторженно продолжила Глория. – А этот мальчик… как же его зовут… не могу вспомнить. Неважно. Он предложил мне такие прекрасные решения для нашего нового дома в Давосе! Я даже не ожидала. Такой юный мальчик! Кстати такой же красивый, как и ты, Мэри.
