– Черт! – не выдержал Горшаков. Он тоже поднялся на ноги. – А хочешь в репу, братан? Это я тебе мигом могу оформить!
– Успокойся, Темыч, – вмешался Лебедев и тут же обратился к Шумскому: – Но, какая муха тебя в натуре, укусила, Нес?
– Никакая муха меня не кусала, – отмахнулся Шумский и сел. – Я просто высказал свое мнение. Я против этой коалиции, как вы ее называете.
– То есть каждый сам за себя? – спросил Кулагин. – Закон джунглей?
– Считай, что так. В любом случае, я сказал то, что сказал. А теперь можно переходить к голосованию.
Во второй раз за вечер в зале повисла напряженная тишина. Кулагин до боли стиснул кулаки. Его старый товарищ непонятно зачем сумел добиться того, к чему стремился. Внес раскол. Об этом несложно было догадаться по лицам присутствующих.
Новый тревожный звоночек не заставил себя ждать.
– Я согласен с Нестором, – мрачно произнес Гаджиенко. – У меня есть своя маленькая территория, есть свои точки, с которых я имею навар. И я не хочу делиться этим ни с кем. Не хочу, чтобы кто-то, кого бы мы ни поставили во главе коалиции, указывал мне, что и как я должен делать. Я сам себе голова.
– Поддерживаю, – кивнул Круглов.
– А мне кажется, Леня прав, – сказал Семенец. – Объединившись, мы все только выиграем.
– Конечно, прав, – в привычной своей манере разговаривать просвистел Вершинский. – Если у кого и имеются болезненные амбиции, так это у тех, кто не хочет делиться своими смехотворными крохами.
– Дерьмо собачье! – вскочил на ноги Антипов.
По его примеру из-за стола повскакивало еще несколько человек. Каждый стремился высказаться, невзирая на доводы оппонентов и не слушая того, что говорил рядом стоящий или сидящий. Поднялся самый настоящий гам, причем б́ольшую часть дискуссии составляли взаимные матерные оскорбления. В отдельных случаях дело чуть не дошло до мордобития и поножовщины.
– Пошли отсюда, – Кулагин похлопал по плечу Горшакова. – Карта бита. Надо говорить теперь с каждым по отдельности.
– Ну, Нес! – Артем обнажил зубы в кровожадном оскале. – Ну, сука! Не ожидал… Я ему, гаденышу…
Кулагин не стал дослушивать приятеля. Развернувшись, он двинулся к выходу из банкетного зала. За ним потянулся Вершинский. Потом Лебедев.
– Так мы жрать не будем, что ли? – недовольно буркнул Левинсон.
– В другом месте пожрем, – ответил Горшаков. – Пошли, Лева.
Шумский не стал подниматься из-за стола. Он даже не удостоил уходящих из зала прощальным взглядом. Горшаков очень желал встретиться с ним глазами, но этого не произошло. Мотивы Нестора так и остались для него неясными.
Негромко хлопнула дверь. Собранные Кулагиным местные авторитетные ребята продолжали активно выяснять друг с другом отношения.
1992 год. Окраина Новоречинска
Стрелка
– Ну надо же! – Горшаков бросил сигарету в снег себе под ноги и, прикрыв глаза от солнца ладонью, пристально всмотрелся в три приближающиеся к месту стрелки машины. – Ты глянь, Леня! Кто бы мог подумать, да? Нес стал таким крутым. И народец за ним потянулся, как ни странно…
– Этот народец не за ним потянулся, – процедил сквозь зубы стоящий рядом Кулагин. – А за тем разбродом, который Нес пропагандирует. И что за шлея ему под хвост попала, не пойму.
– Давай ему рыло начистим, – внес радикальное предложение Горшаков.
Кулагин не ответил. Три вновь прибывшие машины плавно пересекли территорию пустыря и остановились на почтительном расстоянии от автомобилей, на которых прибыл со своими приспешниками Леонид. Шумский первым выбрался из центральной «шестерки». За ним последовали Круглов и Антипов. Из соседней «копейки» выбрался молоденький парнишка, известный Кулагину по кличке Рубероид. Лет пять-шесть назад он был одним из тех, кто повсюду таскался за лидером вокзальной группировки Айраном. Странно, что его не оказалось среди своих в тот злополучный день, когда все тот же Шумский уложил своим стилетом двух байкеров. Из третьей машины никто не вышел, но Кулагин знал, что из нее за стрелкой наблюдают те, кому в случае необходимости придется сыграть решающую роль в силовом столкновении. Точно такую же функцию выполняли и его ребята под руководством притаившегося в «москвиче» новой модели Лебедева, только их численность была выше, и они размещались сразу в двух автомобилях.
