Внутри всё выглядит более привычно. Несколько дозорных стоят в коридорах, но их присутствие не подавляет. Кафетерий работает в полную силу, и очередь тянется почти до самой двери. Пол скрипучий и грязный от мокрой обуви, и в здании немного пахнет нафталином, но школа наполнена теплом, светом и оживлённой болтовнёй. Я становлюсь в очередь за кофе и собираюсь внимательнее изучить лист бумаги в руках, когда замечаю, что атмосфера вокруг начинает меняться.
Разговоры обрываются. Головы поворачиваются в мою сторону. Я проклинаю себя за то, что не продумала заранее, как буду справляться с всеобщим вниманием. Вариант упасть на пол и притвориться мёртвой кажется мне не лучше, чем массовая резня. Урсула поняла бы, что делать. Даже Джеймс обернул бы ситуацию в свою пользу. А Малли просто подожгла бы всех.
– Это правда, что ты отрубила руку Джеймсу? – спрашивает девушка, которую я смутно помню. Я подумываю о том, чтобы выдернуть кольцо из её носовой перегородки. – Это было противно? – спрашивает она. – Это было очень противно?
– Я слышал, у тебя есть способности. Ты поэтому не хочешь говорить с журналистами? Тебя собираются арестовать? Нам теперь нельзя даже говорить слово на букву «М». Ты знала об этом? – интересуется мальчик.
Слово на букву «М»?
– Если бы все с самого начала прислушались к отрицателям магии, этого никогда бы не случилось, – выплёвывает Джастин, лидер Молодёжного союза отрицателей магии. – Именно одержимость Наследников магией стала причиной всех ужасных событий в Шраме. Нам она не нужна. Мы должны учиться полагаться на самих себя. Видишь, что произошло, когда она вернулась обратно?
– Где ты такое слышал? – огрызается первая девушка. – Ты сейчас цитируешь свою инструкцию для отрицателей магии, она же самое скучное чтиво за всю историю мира?
– Эй, ребята! – говорит ещё одна девушка, явно новенькая. – Нам нельзя говорить эти слова. Мы только вернулись в школу, не нужно создавать неприятности.
То ли это моё воображение, то ли что-то ещё, но мне кажется, что все одновременно делают шаг ко мне.
– Мне нужно найти Моргану, – говорю я, привлекая внимание. – Вы не знаете, она же в девятом классе?
– Ты имеешь в виду Моргану, сестру Урсулы? Будто кто-то её не знает, – говорит девочка.
Ей нужно сменить тон, и я уже собираюсь сказать об этом, когда из коридора доносится голос:
– Ты меня ищешь?
Люди расходятся в стороны, как круги на воде. Через толпу проходит Морджи, и мне требуется время, чтобы успокоиться. Одетая в чёрное мини-платье без бретелей, с длинными светлыми волосами, выпрямленными до полной гладкости, она кажется совершенно другим человеком – не тем, которого я видела в последний раз. За последнюю неделю Морджи будто повзрослела на несколько лет, округлилась, превратилась из маленькой девочки в почти женщину. Да… и она очень похожа на Урсулу. Может, чуть стройнее, её лицо скорее овальное, чем круглое, но Моргана сделала точно такой же макияж, как у Урс: нанесла голубые тени, провела подводкой по векам, накрасила губы яркой малиновой помадой. Раньше я не замечала, что их лица так похожи. У неё накладные ресницы и длинные красные ногти, совсем как у Урс, и я вдруг ощущаю, что больше ни минуты не могу прожить без Урсулы и её потрясающего громкого смеха.
Он заставлял коридоры отзываться эхом.
Он заставлял коридоры дрожать.
– Морджи, – выдавливаю я.
– Теперь я Моргана, – холодно говорит она, затем делает шаг вперёд и целует меня в щёку. – Привет, Мэри Элизабет.
