Дикарь недоуменно перевел на нее взгляд:
– Придумай сама! Иначе будешь ночевать на улице.
Маню передернуло от его резкого тона, и она выпалила первое, что пришло в голову:
– А у вас есть имя, хозяин?
Тот явно не ожидал такого вопроса.
– Зачем тебе знать его, падаль, – разъяренно рявкнул дикарь и вскочил с места.
– Простите хозяин, я просто хотела познакомиться с вами. Тот воин сказал Суйдей. Так вас зовут? – к удивлению самой девочки, спросила она.
Серокожий в мгновение ока оказался возле Мани, подставив свой клинок ровно туда же, где не так давно оставил след Посланник.
– Не смей произносить это имя вслух своим грязным ртом, раб! – прорычал он ей в ухо – Лучше заткнись и спи. Завтра мы уходим.
Дав ей пощечину, он бухнулся на лежанку и отвернулся к стене. Испуганная девочка поняла, что чуть не пересекла опасную черту. Проклятый убийца. Истязатель. Она ненавидела его. Ненавидела их всех. Ей хотелось сжечь это место. Слышать, как горят дикари. Придумывая новые способы расправы над ними, она свернулась калачиком на грязной шкуре и забылась неровным неспокойным сном.
Пробуждение выдалось более ранним, чем она надеялась. Солнце даже и не думало еще всходить, а мирно спало за горизонтом. Суйдей, если так его звали, пинком разбудил пленницу и бросил возле нее тряпье и небольшую шкуру.
– Одевайся, мы выступаем, – коротко сказал он и снял с нее стальные оковы.
Маня лихорадочно принялась перебирать тряпки. Среди них нашлись великоватые брюки, которые девочка натянула поверх рваных чулок и подпоясалась короткой веревкой. Под тулуп она надела некое подобие мальчишеского жилета. А перемотанные портянками ступни сунула в старые кожаные сапоги. Из подгнившей вонючей лисьей шкуры вышла прекрасная накидка. Голову Маня обернула, словно платком, старой рваной рубахой. Теперь она была готова к долгим зимним переходам.
Дикарь тем временем примерил на себя необычно скроенную кожаную куртку до пояса, отороченную мехом и высокие унты. Маска снова покрыла его лицо. Кинжалы заняли привычное место на поясе. За спину Суйдей закинул походный мешок и короткий тугой лук с закрытым колчаном. Последним он взял в руки таинственный меч. Нежно, как девушку, он обхватил ножны и повесил оружие на плечо. Мужчина смерил взглядом девчонку и сковал ее руки браслетами. Цепь на этих была много длиннее и не так сильно мешала движениям.
– Идешь за мной. Молчишь, пока тебя не спросят, – давал он указания Мане, пристегивая к поясному ремню маленькие глиняные шарики на подвязке. – Отстаешь, получаешь пинка. Идем пешим ходом. Выметайся!
Он стремительно покинул жилище и отправился прямо к краю лагеря. Чтобы поспевать за ним, Мане приходилось бежать. В ночной темноте горел лишь один факел, света которого едва хватало, чтобы разбирать дорогу. Девочка бежала, следя за дыханием, надеясь, что эта гонка продлится недолго.
Лагерь не торопился просыпаться. Казалось, никто не спешит к предстоящей битве. Но скоро палаточный городок исчезнет, оставив после себя грязный истоптанный луг. Маня не понимала, что происходит, но в одном была уверена точно: они в грядущей битве учувствовать не будут.
Их путь пролегал по заснеженному полю. Ночь все никак не отпускала солнце на волю, отчего приходилось прыгать по следам Суйдея, в надежде не свалиться в невидимую яму. Довольно быстро лагерь остался позади. Его редкие просыпающиеся огни потускнели и, вскорости, совсем исчезли. Девочка гадала, куда они направляются. Отвратительный убийца ни разу не повернулся к ней, беспрестанно высматривая дорогу вперед. Но бежать от него явно не было смысла. В голом поле он настигнет ее в два счета.
