Скакун дико заржал, в ужасе вытаращил глаза и встал на дыбы, яростно перебирая в воздухе копытами. Всадник с криком вывалился из седла и был добит мощными ударами ног танцующего коня. Отец отпрянул от разбушевавшейся бестии и махнул сыну, чтобы тот поспешил к нему.
– Молодец, мальчик! Я же сказал, ты делаешь успехи! – он улыбался.
Ярик еще не видел отца таким довольным. Он даже выглядел по-другому, наполненным жизнью и энергией посреди этого праздника смерти. Как будто долгие годы тосковал по хаосу, и теперь упивался происходящим.
– Я целился в глаза.
Отец ухмыльнулся. Он кивнул сыну и отправился вдоль объятого пламенем дома к выходу из деревни. Но, не ступив и пары шагов, встал в боевую стойку и крепко сжал рукоять меча.
Навстречу им с истошными воплями, бежала Манька. Ее косички совсем растрепались и спутались. Старый тулупчик, накинутый поверх ночной рубахи, был в грязи и следах от мужских сапог. Босая, она неслась сломя голову по раскисшей улице, не разбирая дороги. А за ней гналось трое дикарей, довольно улюлюкавших на харкающем наречии. Увидев воителя, что преградил им путь, противники остановились. Они переглянулись и разошлись по кругу, чтобы атаковать с разных сторон.
Ярик поймал девчонку в объятия и оттащил за лестницу горящего дома. Отец же поднял меч повыше и медленно пошел в сторону, стараясь отрезать противникам доступ к детям и лишить преимущества.
Ближайший из дикарей был вооружен двумя кривыми мечами. Вскинув оружие, он с неистовым воплем в прыжке налетел на отца. Тот пошатнулся, но отразил удар, заблокировав оба лезвия своим мечом. Он оттолкнул чужака пинком в грудь и повалил наземь. В этот момент второй захватчик ткнул копьем сбоку. Сумев извернуться и уйдя с линии удара прыжком в сторону, отец завершил финт размашистой атакой по телу противника.
В лицо брызнула кровь. Трор на мгновение ослеп и принялся очищать глаза. Этого оказалось достаточно третьему дикарю, что прокрался за спину. Он метнул маленький топорик и поразил защитника в ногу выше колена.
Отец зарычал и хотел броситься в атаку, но его остановил первый дикарь. Он поднял сабли и прыгнул на Трора. В этот раз раненый отец, лишенный ловкости и твердой стойки, не стал защищаться. Он ринулся навстречу нападавшему с выставленным вперед мечом. Прыгун насадился на клинок грудью, продолжая яростно плевать и изрекать проклятья. Бросив мечи, он схватил отца за голову и попытался выдавить ему глаза.
Ярик решил помочь родителю, увязшему в борьбе с дикарем. Выхватив из-за пояса ножичек, он подбежал к врагу сзади и вонзил короткое лезвие ему между лопаток, докуда сумел достать. Пользуясь заминкой противника, отец освободился от хватки. Вынув из его груди меч, он снес быстрым ударом дикарскую голову с плеч.
Позади раздался металлический скрежет. Трор обернулся и увидел, что последний противник лежит на земле. Из спины торчало копье, которое здоровой рукой пытался достать Хаким. Юноша появился незаметно для всех и спас отца от неминуемой смертельной атаки.
Юноша молча улыбнулся разбитыми губами и упал на колени, истратив последние силы. Рана на плече обильно кровоточила.
– Хаким, ты сможешь идти? – опустился на колени подле воина отец и осмотрел его руку.
Тот отрицательно качнул головой и попытался встать, отчего завалился на больной бок. Мужчина подхватил его и помог сесть возле калитки горящей хаты. Ярик дрожащими руками вытащил ножик из спины дикаря и вытер о его портки. Ему до сих пор не верилось, что все это происходит. Руки не слушались, будто заледенели на морозе. В ушах звенело.
