– Видела тебя по телевизору, – заговорила Любовь Семёновна, закуривая сигарету, предложенную Блюмом. – Как же тебя сюда занесло, да ещё в такой час?
– Выбираю место под один любопытный проект. И, по всей видимости, уже выбрал. А ты… наверное, уже старший дворник?
– Нет. Я директор, – слегка смутилась она.
– Директор! Это ж надо! Кто-кто? – вдруг заинтересовался он всерьёз.
– Директор ЖЭКа.
– Прекрасно! – вдруг возликовал Блюм. – Мне бы вот в этом самом районе арендовать помещение под мастерскую.
– Смотреть будем сейчас?
– Любочка! – комически заплакал он от такой быстроты решения проблемы. – Так не бывает! Это просто волшебство какое-то!
– Налево, – уже командовала Пустырёва, и в глазах её вспыхнул хищный огонёк.
Через пять минут Блюм деловито ходил по полуподвалу, пинал ногой в перегородки и прикидывал на глаз будущую планировку. Пустырёва стояла в дверном проёме, прислонившись к косяку, и оценивающе наблюдала за своим экс-женихом.
– То, что надо! – заключил он.
– Маляров прислать? – мурлыкнула она.
– Так ты и эту проблему можешь решить! – обрадовался Блюм. – Тогда уж заодно и слесарей с плотниками! Понимаешь, Любочка, мне всегда была как-то неприятна эта суета. Отвлекает, знаешь ли, от главного…
Он подошёл к ней вплотную, задумчиво повторяя «от главного, от главного…» Любовь Семёновна закрыла глаза и потянулась к Блюму.
– Чёрт! – вдруг вспомнил он что-то и выбежал на центр помещения с озабоченным лицом. – Ведь со мной будет здесь жить Марья Булатовна! Надо создать для неё все условия. Она, Любочка, чрезвычайно капризна!
Пустырёва переменилась в лице.
– Что ж, желаю удачи, – сказала она, пытаясь скрыть обиду. – Завтра пришлю рабочих. Обещала…
Начальница натужно улыбнулась и быстро вышла.
– Люба! – крикнул вслед Блюм. – Подожди меня, я сейчас! У меня к тебе ещё одно важное дело!
Он промерил помещение в длину и ширину большими прыжками и тоже поспешил к выходу.
Архивариус же, пыхтя, катил перед собой тележку, заваленную разным барахлом, отслужившим свой срок. Из подъезда, к которому он причаливал, выбежала Любовь Семёновна и, не заметив своего работника, скрылась за углом. Архивариус начал разгружать тележку. В это время из подъезда вышел Блюм и посмотрел по сторонам.
– Любезный, не наблюдал ли ты полёт экстравагантной дамы, которая минуту назад выпорхнула из этого подъезда? – небрежно обратился он к Архивариусу.
– А ты кто такой? – пробурчал толстяк с нотками угрозы в голосе.
Вдруг Блюм и Архивариус уставились друг на друга. На их лицах выразилось удивление.
– Какими судьбами? – воскликнул Архивариус.
– Вот это встреча! Это просто провидение какое-то! – взвизгнул авангардист. – Ведь я только вчера вспоминал о тебе!
Они обнялись, и Архивариус долго тряс старого приятеля за плечи.
– Чего так воняет от тебя? – улыбаясь, спросил Блюм, насилу освободившись от железной хватки силача.
– Работа такая, – смеялся Архивариус. – Зайдём-ка ко мне! Чайку попьём, побазарим.
– Так мы теперь соседи? Что ж, поговорить нам, скажем, будет о чём, – охотно согласился Блюм.
– Захватим заодно, – кивнул Архивариус на тележку с вещами.
Блюм взял две лёгкие рамки для картин.
– Рундук бери, – указал ему приятель. – Эту мелочь я потом одним махом захвачу.
Блюм взял рундук за ручку с одной стороны и с трудом оторвал его от тележки. Архивариус с другой стороны потащил рундук в подъезд, увлекая за собой семенящего ногами за тяжёлой ношей товарища.
