Дринч, много слышавший про подвиги знаменитого земляка, боготворил его, и считал полировку статуи единственным светлым пятном в своей жизни. Раз в неделю, обычно перед выходными, он надраивал поджарую фигуру позолоченного полководца до ослепительного блеска, так что у привыкших к полумраку вестергианцев – шебутных шестилапых интуристов, прилетавших покуролесить в местных злачных пещерах, даже сквозь специальные светофильтры от одного взгляда на статую развивалась быстротекущая «куриная слепота».
Так вот, починив к своему вящему удовольствию троих роботов и запрограммировав их на полный цикл уборки, трудяга Дринч взяв свой саквояж с мастикой, полиролями, щетками и ветошью, отправился к статуе генерала. Обойдя слегка помутневшую за неделю статую (а на темечке уже и засиженную местными жирными мухами), Дринч опытным взглядом прикинул предстоящий фронт работ и, деловито разложив на постаменте у ног изваяния инструменты, со всей полнотой ответственности принялся за дело. Сначала он выжал из нескольких тюбиков полиролей необходимое количество пасты, затем смешал и взбил их в густую пену, которой старательно покрыл статую генерала с головы до ног. Покончив с этим этапом, Дринч вооружился двумя щетками, щетина которых была изготовлена из синтетического кристалловолокна и не обращая внимания на собравшуюся к этому времени вокруг толпу любопытствующих зевак, продолжил наводить марафет.
Закончив очередную процедуру и удовлетворенно поцокав раздвоенным языком, Дринч принимался за следующий пункт регламентных работ, пока, наконец, не добрался до главной заключительной стадии – полировки и так уже блистающей статуи бархоткой. Уборщик ловко справился с головой бравого генерала, отполировал его увешанную многочисленными орденами грудь, сноровисто прошелся по короткому, но мощному хвосту и добрался до высоких генеральских сапог, над которыми он всегда корпел с особым усердием, ибо знал, что прототип статуи тоже всегда чтил блеск обуви, будь то парадные ботфорты или броневые боты боевого скафандра.
Дринч так ушел с головой в работу, что не заметил, как за его спиной кое-кто удовлетворенно крякнул и ещё кто-то позвал его по имени. Только после того как его похлопали по плечу, недовольный Дринч остановился и оглянулся. В толпе наблюдавших за ним зевак он сразу приметил небольшую группу суровых военных, среди которых как минимум один показался ему до боли знакомым, хотя с вояками он никогда раньше не общался. Рядом с военными суетился Си-Свинч – исполнительный директор космодрома, тот ещё напыщенный боров, хоть и чистокровный рептилоид.
– Дринч, дорогой, подойти к нам, я хочу тебя кое с кем познакомить, – Си-Свинч украдкой показал глазами на того типа, лицо которого Дринч посчитал знакомым. – Это наш легендарный…
– Генерал Фью-Блинч?! – выдохнул, не веря своим глазам, пораженный уборщик,
«Мать моя – рептилия! Да это ведь точно генерал! Собственной персоной! –переводя ошалелый взгляд со статуи на её живого двойника, скрипел извилинами застигнутый врасплох уборщик. – Тот же тяжелый волевой подбородок, те же острые зубы, даже шрам над правой бровью – все как у его статуи! Ну, то есть статуя – один в один генерал Блинч!»
Дринч ещё раз провел контрольную сверку оригинала с только что отполированным изваянием и едва не подпрыгнул от радости – звездный герой их расы стоял всего в нескольких шагах от его скромной персоны.
