— Так, да не так, раз в этот раз ему кровь пустили самым надёжным способом, чтоб наверняка не бесил больше никогда конунга.
— Ага, теперь конунг будет всех бесить, — сплюнул за борт, чтобы стало легче. А то столько слов бранных хочется сказать, да толку-то? Не команда же виновата в случившемся, а тот, кто уже поплатился за свои дерзкие речи.
— Ярл, люди на драккаре ярла Йона Континорского делают знаки, чтоб остановились, — сказал Морт. И лишь когда Густав толкнул меня локтём, дошло, что это ко мне Морт обращается. Да уж, ярл, который не знает что делать.
— А и правильно, давай послушаем, что сосед скажет, — кивнул Густав, зычным голосом объявляя, чтобы сбавили ход и, остановившись, позволили ярлу Йону Континорскому перейти к нам на драккар.
— А если мне не понравится то, что он скажет? — нахмурился, понимая, что ответственность-то за людей теперь на моих плечах лежит. А вдруг Йон, рассчитывая на мою неопытность, что недоброе задумал? Хоть мы и ладим, но я-то не его друг, не отец.
— Так слушаться же его не обязательно, — пожал плечами Густав, вставая со мной плечом к плечу, наблюдая за уже перекинутыми досками, подобием абордажного трапа. — А выслушать мудрого вояку-соседа не помешает. А потом вместе подумаем что да как.
— Тоже верно, — благодарно кивнул Густаву и перестал хмуриться. Не хватало ещё, чтобы Йон решил, что ему тут не рады. Зачем ссорится на пустом месте? — Йон, ты же хотел к нам в гости прийти, как до острова доберёмся.
— А мы тут со стариной Брином подумали, что не стоит тянуть до берега, — хохотнул Йон, похлопав меня и Густава по плечам в знак приветствия. — Так что прихватили пойла и пришли вспомнить былое.
— Идёмте, тогда, поближе к хвосту, чтоб никто нам не мешал, — пригласил Густав. Я лишь кивнул, давая своё формальное позволение. Уверен, Густав знает, что делает.
— Брин, — Йон, протянув руку, тут же получил бутыль с янтарной жидкостью внутри. — Густав уже наверняка всё понял, но для тебя, Ингвар, я поясню. На острове, хоть у тебя, хоть у меня, обязательно есть люди, верные в первую очередь конунгу, а уж потом нам с тобой. Я у себя знаю о двоих.
— Так чего ж ты их не уберёшь? — с искренним удивлением уставился на соседа по островам.
— А зачем? — Вроде как удивился Йон. Хотя я уверен, что это представление устроено только для меня. Густав принёс кружки, и Йон длинными, щедрыми движениями стал их наполнять хмельным на вид и по запаху напитком. — Я их знаю. Мне они не мешают, пользу острову приносят. А убери я их, конунг новых соглядатаев найдёт. Но тогда я уже не буду знать кто это, и при ком о важном надо помалкивать. Вот, кстати, из-за них мы с Брином и решили поговорит тут, посреди океана, где ушей лишних поменьше.
— Йон, ты тоже считаешь, что отец сам нарвался на неприятности тем, что не смолчал? — задал вопрос в лоб.
— Конечно, — Йон, и Брин кивнули. — Мы ведь тоже дерзим, не выполняя все-все приказы Ормарра. Но делаем это тихо, не привлекая к этому лишнего внимания. Понимаешь?
— Отчасти, — поддержал нарочито громкий тост «за старину Эймунда», и, сделав приличный глоток, продолжил свою мысль. — Вот как не послушаться насчёт ирли на его вкус? — недоумение у меня на лице повеселило собеседников. — Если женился, значит согласился, прогнулся. А если отказался, то это сразу видно.
— А ты вообще можешь жениться, не прогибаясь, — пожал плечами Брин, влезая в беседу. — Можешь взять в жёны любую девушку, а потом заявить, что это третья дочка короля, которую уже несколько лет никто посторонний в глаза не видел. А если договоришься и увезёшь его дочку с даром ведуньи, то и король подтвердит, что дочь его ты забрал. Не важно как именно, но увёз же с собой.
