Она содрогнулась.
И содрогнулась опять, когда кто-то прикоснулся к ее локтю.
Рядом стояла бабулька – с сумкой в левой руке, из которой выглядывала буханка хлеба и пакет молока. Бабулька тревожно заглядывала Полине в лицо.
– Тебе плохо? – спросила она.
– Нет, ничего. Спасибо, – Полина сделала над собой усилие и встала на ноги. Для этого ей пришлось оттолкнуться от ступенек руками.
Мир тут же закачался и куда-то поплыл.
Сухая прохладная ладонь снова подхватила девушку под локоть.
– Может, отвести тебя домой? – предложила старушка.
– Нет-нет, спасибо, – запротестовала Полина, желая как можно быстрее избавиться от нежданной помощи. – Мне уже лучше. Наверное, объелась завтраком. Спасибо.
И она побрела к своему подъезду, провожаемая участливым взглядом. Второй шлепанец она несла в руке.
Тетрадка, за годы сделавшаяся ее маленьким сокровищем, уголком больших тайн и маленьких секретов, осталась в лесу, на ковре прошлогодней листвы.
Остаток дня Полина провела, не выходя из своей комнаты. Она чувствовала себя вымотанной, словно целую неделю работала на пределе физических возможностей. Страх постепенно притупился, но апатия, кажется, лишь усиливалась.
Часов в шесть пришел мамин "муженек", непонятно где болтавшийся всю предыдущую ночь. Мама в очередной раз попыталась отправить его восвояси, однако традиционно потерпела неудачу. Полина слушала их перепалку через закрытую дверь и злилась – но лишь чуть-чуть, скорее по привычке, чем от души. Обычные, повседневные вещи потеряли для нее свое значение.
Подобно многим своим ровесникам и ровесницам, Полина не успела выработать собственное представление о религии, Боге и "невидимом мире". Ее воззрения, в зависимости от последней прочитанной книги или последнего просмотренного фильма на эту тему, колебались от радикального атеизма до глубокой убежденности в существовании "вселенского разума". Чаще всего, впрочем, она придерживалась середины – здорового скептицизма, – считая обе крайности если не заблуждениями, то, во всяком случае, очень слабо обоснованными допущениями. В чудеса, деяния святых и прочие сказки она не верила ни в каком настроении, а от неизбежных попыток вовлечь ее в одну из процветающих религиозных сект вежливо отмахивалась.
Теперь ее картина мира – пусть неустойчивая, но в каких-то отношениях вполне определенная – получила сильный пинок. Нечто водило ее рукой, направляло ее взгляд, и это зловещее "оно" вряд ли можно было бы назвать вселенским разумом. Духом – наверное, только в духов Полина не верила.
С другой стороны, фразы из тетрадки лишь предупреждали ее. "Беги…" Не очень дружелюбно, но все-таки… И это возвещало о возможном приходе чего-то худшего. Даже намного худшего.
Полина ткнулась лицом в подушку. Будущее неожиданно окрасилось для нее в самые мрачные тона. Куда бежать? Как? И главное – от кого? От бесплотного, невидимого духа?
А нужно ли вообще бежать? – спросила себя девушка. Ей что-то примерещилось, а теперь она и в самом деле собирается следовать – выдуманным? – советам. Так ведут себя сумасшедшие, и потому прежде всего ей следует наведаться к доктору.
Или просто подождать, – решила Полина, почему-то ощутив душевный подъем. Может, она действительно получила тепловой удар и все выдумала? Стоит ли так сильно переживать, если к завтрашнему утру бред развеется? Ну и дурой она себя почувствует!
Полина вымученно улыбнулась: она искренне хотела почувствовать себя дурой. Только бы произошедшее оказалось нелепицей, дурным сном, плодом разгулявшегося воображения. Только бы жизнь и дальше текла спокойно, своим чередом, как прежде.
