Здесь Полина услышала первый звук. Шум цепи и вращающегося барабана. Ну наконец, хоть кто-то живой!
Она расслабилась, не сбавляя, впрочем, шага. Дом закрывал собой колодец и того, кто сейчас набирал воду. Чтобы все увидеть, следовало пройти чуть дальше по дороге.
Полина поймала себя на трепетном любопытстве.
Когда колодец вынырнул из-за угла, девушка с облегчением перевела дух. Ну вот, все нормально. Обычная старушка набирает воду – наверное, считает ее менее вредной, чем водопроводную. Подобную картину здесь можно увидеть каждый день.
– С чего это я стала шарахаться? – пробормотала Полина себе под нос.
Старушка, впрочем, просто заглядывала в колодец, опираясь обеими руками о его край, и тяжело дышала. Затем тоскливо оглянулась. Увидев Полину, помахала ей:
– Ой, девочка, ты мне не поможешь? Не вытащу ведро. Одышка проклятая…
– Конечно, – сказала Полина.
Пожилым всегда следует помогать – это правило она усвоила еще с первых классов школы. Однако сейчас ей двигала больше симпатия к старушке: та действительно не справлялась и выглядела жалко. Наверное, привыкла все делать сама, а старость постепенно берет свое…
На дороге покоился толстый слой пыли, которая мягко пружинила под подошвой и взлетала серыми облачками. Глядя на эту пыль, Полина с некоторым замешательством обнаружила, что идет босиком. Интересно, как…
– Совсем замучилась, – сообщила старушка, присев на край колодца. Дыхание с шумом вырывалось из ее груди.
"Неужели когда-нибудь такое будет и со мной?" – мельком подумала Полина, изменив направление мыслей.
Когда она подошла, барабан тихо скрипнул, словно приглашая девушку к работе. Полина заглянула в шахту колодца.
Шахтой это можно было назвать лишь условно: вода колыхалась на уровне двух метров от поверхности. Неудивительно, если учесть, что до моря – десять шагов. И кому пришло в голову выкопать здесь колодец?..
– Вот, хоть ты мне поможешь, – продолжала ворковать старушка, – спасибо тебе. Славная девочка.
"Что-то не так, – подумала Полина. Тревога возвратилась. – Нужно было идти домой".
Ее босые ноги… это имело какое-то значение. Теперь она не могла вспомнить, но…
Уже потянувшись к ручке барабана, девушка вскрикнула. Внизу, в темном зеркале воды, отражалась только она. Отдыхающей на краю старушки не было.
– Славная девочка, – голос рядом вдруг начал утрачивать человеческие нотки, а тяжелые вздохи превратились в шипение.
Полина отшатнулась, глядя на старушку. Та по-прежнему выглядела совершенно нормально, доброжелательно, однако…
Однако ее лицо плыло. Что-то неуловимое, незаметное скользило по нему волнами, делая черты то очень четкими, то размытыми.
Затем враз изменились глаза. Они стали ярко желтыми, с темноватыми прожилками. На девушку взглянули вертикальные зрачки хищника.
– Сла-авная де-евочка, – уже не проговорил, а прошептал голос, от которого у Полины на затылке поднялись волосы.
Словно загипнотизированная, она не могла сдвинуться с места. Ужас, казалось, медленно распространялся по всему телу, замораживая кровь там, куда он успел проникнуть. Хотелось кричать, но из горла вырывался лишь слабый стон.
Кожа "старушки" приобрела серый оттенок. Нос удлинился и загнулся к низу. Когда же это нечто открыло рот, чтобы в очередной раз сказать: "Славная девочка", – Полина увидела безупречный ряд белых и совершенно не характерных для старушек зубов. Два верхних клыка были настолько велики, что губы уже не закрывали их полностью.
