Вдруг сзади осторожные шаги. Быстро бросаю взгляд назад. За спиной стоит Дарья. «Уходи! – шикаю. – Не видишь, волки идут». «Дай карабин», – говорит она. «Что?» – не понял я, а сам волка на мушку беру… «Дай карабин, – повторяет. – Пожалуйста». Да так настойчиво. «Ты что удумала? Уходи! Не мешайся!» «Я уступила тебе коня, ты должен мне уступить выстрел». Я ничего не могу понять. Оборачиваюсь. «Ты с ума сошла? Это – охота! Волки близко!» А тут ещё Лука снизу показывает мне, мол, пора стрелять. Я вновь целюсь, а Дарья вновь говорит: «Если не дашь мне выстрел, я больше не назову тебя братом». Как будто розгами по спине. «Даша!» Я оборачиваюсь, смотрю на неё и не узнаю: чужой человек, а и не человек вовсе. Взгляд ледяной. Губы плотно сжаты. Лицо – что кусок мрамора. Протягивает мне руку, медленно, медленно, и я, словно под чарами, отдаю ей карабин. Сам думаю, как же она будет стрелять? Не удержит. Да она целиться не умеет…. Доротея берет ружье, быстро вскидывает, плотно приладив приклад к плечу. Карабин грохнул так, что она в сугроб села. Я подскочил к ней, отнял ружье. Охотники вокруг палят. Там из леса ещё пара волков выскочила…. Пока я перезаряжал карабин, все уже было кончено. Так и не выстрелил. Помню, как сейчас: на белом снегу, окроплённом темной кровью, лежал огромный волк. Лапы, что мои кулаки. Пасть оскалена. Синеватый язык вывалился. Вместо одного глаза чёрная дыра. «Вот это выстрел! Ай да молодец, барин!» – восхищались мной охотники.
Вечером за праздничным ужином меня все поздравляли с удачной охотой. Надо же – одним выстрелом уложил, и прямо в глаз! А я готов был со стыда провалиться в землю. Это же не я, это сестра волка подстрелила. А Дарья вела себя, как ни в чем не бывало: веселилась вместе со всеми, шутила. Я уличил минутку, когда все были заняты ряжеными, которые пришли колядовать, да нас потешить, подошёл к ней и тихо спросил: «Зачем?» «Кто поверит, что это я подстрелила? – хитро улыбнулась она. – Твоя слава». «Но волк – твой, – зло возразил я. – Зачем меня унижать?» «Послушай, – серьёзно сказала она. – Не веди себя, как мальчишка, у которого отняли леденец. Ты хотел получить коня – ты его получил. Но запомни, если хочешь что-то получить, надо потом за это заплатить. И ещё неизвестно, будет ли эта плата адекватна полученному». Меня словно молнией поразили её слова. Вот эта маленькая девчонка, на три года младше меня, говорит мне устами мудреца. Помните латинское высказывание: totus vos have ut persolvo – за все надо платить? И что самое ужасное, я вдруг в ту минуту осознал, что она права. Гордость моя пыталась слабо сопротивляться, и я спросил, чем же она заплатила за то, что получила выстрел. Дарья смутилась, но потом решительно расстегнула платье и обнажила правое плечо. Оно было фиолетового цвета. Вот так, вот. Доротея – необыкновенный человек. Если бы родилась мужчиной, давно бы заняла должность министра.
***
Вскоре перед графом Денгофом лежало несколько десятков таможенных отчётов. Он перебирал листы желтоватой казённой бумаги, пробегал глазами строки, останавливался, в нужных местах, что-то отмечал карандашом, ставя на полях аккуратные галочки, раскладывал отчёты по стопкам. Тут же на столе чадила сальная свеча, выхватывая из полумрака белёные стены кабинета таможенной управы. Бенкендорф стоял рядом, не решаясь присесть на шаткий стул. У низкой двери застыл по стойке смирно дежурный фельдфебель.
