Читать в «Пивном баре», да и вообще делать там что-либо, кроме как пить, было невозможно. Тут хорошо было стоя быстро опрокинуть пару кружек пива, узнать счёт транслирующегося футбольного матча, перекинуться парой слов со старыми «знакомыми по кружке» и идти дальше, например в ГУМ.
«Ванильное небо» постепенно наполнялось, наши кружки, раз за разом, пустели и когда за соседний столик присели две женщины, и выразительно посмотрели на нас, мы не растерялись и сразу подсели к ним.
– Привет!
– Привет!
– Я – Алексей, – представился я, – а это – Алексей, мой друг. Не перепутайте!
– Хорошо, – засмеялись они, и мы быстро нашли общий язык.
Они сказали, что они журналистки и назвали какой-то журнал, в котором они работают. На это мы сообщили им, что мы – врачи, в смысле «доктора наук».
– О, – засмеялись они, – такие молодые – и уже доктора наук! Это, должно быть, замечательно!
– Конечно, – вторил их интонации я. – Мы оба вундеркинды. В семь закончили школу. В четырнадцать – диплом МГУ, в девятнадцать – кандидатский минимум, а к 23 – доктора. Всё просто!
– И каких же наук вы доктора?
– Мы, – гордо подбоченился я, – литро-нейро-лингвисты!
– Да. Изучаем благотворное воздействие алкоголя на речевой аппарат человека в частности и мозга вообще, а также роль этилового спирта в падении языковых барьеров между романскими и славянскими языковыми группами! – на одном дыхании отчеканил Алексей и был немедленно награждён восхищёнными взглядами обеих женщин.
– Он, кстати, по совместительству ещё и лингвист-ландскнехт, – добавил я масла в огонь.
– Кто-кто?
– Наёмник, – пояснил я. – В кругах «лингвистов удачи» он известен как «Говорящая коробочка» или «Лёша-коньячок». Переговорит кого угодно!
– Даже Малахова?
– Да что Малахов, тьфу! Этот малахольный у него сам уроки берёт! Правда, Лёх?
– Точно, – кивнул Алексей. – Хорошист, но не более…
Он шумно глотнул из своей кружки и, сделав утомлённое знанием лицо, грустно продолжил:
– Он, конечно, талантлив. Да. Но, увы! – Лёша развёл руками, – тем, кто гонится за длинным рублём, нет место в Настоящей Науке… Да-с…Да-с…
Это двойное «да-с» окончательно покорило дам. Впрочем, это было совсем не трудно, они сами до чёртиков жаждали приключений, и та, что была моложе, уже тёрлась своей лодыжкой о мою ногу. Ножки у неё были что надо.
Мы все перешли на мохито, потом добавили джин & тоника и замечательно опьянели.
– Предлагаю совершить марш-бросок в нашу лабораторию! – перекрикивая шум в собственной голове, предложил я. – Пора коню в стойло!
– Да-да, – с умным видом согласился Алексей, предупреждая дамский хохот. – Нужно немедленно провести тщательнейшие практические занятия! У нас как раз всё оборудование с собой!..
Я неприлично расхохотался и стал расплачиваться.
– Бойся официанта, счёт приносящего! – вопил спустя пять минут Алексей, и я понял, что действительно пора сваливать. Обнявшись вчетвером, мы чудом не скатились с крутой и длинной лестницы «Ванильного неба», и вывалились на ночную улицу.
– Туда! – показал я пальцем в сторону Большого театра. – Туда и выше! Возьмём крылолёт и помчимся в наше НИИ! Успех операции гарантирую!
Хохоча, мы влезли в остановившийся джип и вихрем помчались в сторону Гольяново. По пути я попросил притормозить у супермаркета и быстро купил литр джина, несколько бутылок тоника, кагор, десяток пива и никому не нужный торт. Все до невозможности обрадовались джину и стали пить его прямо в машине, изредка передавая бутылку и мне, на переднее сиденье. Шофёр, понимая, что чем быстрее он избавится от нас, тем больше у него шансов спасти обивку задних сидений, где слышался смех и весёлая возня, гнал изо всех сил. Вот уже пролетела под нами чёрная змея Яузы; Измайловский парк в редких огнях скользнул справа, – скользнул и остался позади; замелькали Парковые, и вот, вдали, за яркой лентой Щёлковского шоссе, замаячили до боли знакомые высотки.
