Горящая тень - страница 11

Но малышка тут же отпрянула в испуге. Мамин сосок холодный, и молока в нем нет. Она осторожно подобралась к маминой морде и потрогала лапкой ее нос. Мама не просыпалась. Глаза широко распахнуты, взгляд застывший. Почему они не светятся серебром? Сейчас же Темно. Глаза тусклые, и… они не видят малышку.

Испуганно мяукая, маленькая львица ввинтилась под мамину тяжелую лапу и попыталась расшевелить большую львицу. Вдруг получится? Нет, не получилось. Большие застывшие глаза продолжают глядеть в никуда.

Малышка запаниковала и стала бить маму по морде передними лапками. Боднула носом в бок, облизала большой мягкий нос. Пожалуйста, пожалуйста, только проснись!

Но нет – львица, раскинувшаяся среди кустов, выглядит в точности как ее мама. Да и пахнет тоже мамой. Но все ее тепло и дыхание с мясистым привкусом – все признаки, по которым она узнавала маму, – куда-то ушли.

Малышка вскинула голову и взвыла. «Вернись, вернись!» В тишине вой прозвучал особенно громко и одиноко. Дрожа, малышка заползла под терновый куст.

Может, если она будет сидеть очень-очень тихо и ждать, как подобает послушной дочке, мама проснется?

Иногда Пирре кажется, будто мать никогда не спит. Если Верховная жрица не приносит жертвы и не отдает распоряжения рядовым жрецам, она слушает голос Богини. Лампа в покоях Яссассары сияет и днем и ночью, будто всевидящее око.

Чтобы сбежать, надо действовать быстро и не упустить подвернувшийся шанс. Пирра это понимает, как никто другой. Но дело с самого начала не заладилось.

Со стены должна свисать веревочная лестница. Вчера она была на месте. Пирра своими глазами видела, как по ней лез раб: пришло время приводить в надлежащий вид фасад Дома Богини. Но сегодня Пирру встречают только сидящая на стене ворона и отвесный спуск высотой локтей в тридцать.

С Главного двора слабо доносятся запахи можжевелового дыма и жарящейся меч-рыбы. Толпа издала нетерпеливый рев. Скоро будут прыгать через быков. Ворона взлетела с испуганным карканьем. Пирра присела за огромным известняковым бычьим рогом. Их ряд тянется поверху и придает стене устрашающий, грозный вид.

Ночью шел дождь. Мокрый рог холодный и скользкий. Пирра мрачно размышляла, как быть дальше. Похоже, ничего из ее затеи не выйдет.

А ведь все так хорошо начиналось! Гостей на праздник собралось много. Пирра протискивалась к Главному двору и в толпе потеряла своих рабов. Воспользовалась шансом и повернула в другую сторону.

В темной кладовой никого не оказалось. Да и кому туда заходить, когда все на пиру? От винных кувшинов высотой в человеческий рост исходят пары, кружащие голову. Но Пирра сумела взобраться на один из кувшинов и вылезти через люк на крышу. Плотно утрамбованная глина покрыта ослепительно-белым слоем известки. Куда ни глянь, весь склон холма усеян сверкающими белизной крышами: святилища, поварни, роскошные жилища, кузницы, мастерские. Но для Пирры все это великолепие не более чем огромная каменная тюрьма.

Пригнувшись, Пирра перескакивала с одной крыши на другую, пока не добралась до крайней. Между крышей и внешней стеной просвет: там проходит открытая галерея. Пирра разбежалась, прыгнула, приземлилась на внешнюю стену и ухватилась за бычий рог.

Только тогда девочка заметила, что лестница пропала. И что теперь делать? Пирра оглянулась. Пол открытой галереи далеко внизу. А о том, чтобы спрыгнуть с другой стороны, и речи быть не может: сверзившись с высоты в тридцать локтей, Пирра расшибется в лепешку. Внизу тянется нагромождение валунов, а за ними виднеется поселение. Лачуги из глиняных кирпичей лепятся к гигантскому Дому Богини, точно телята, льнущие к корове. А за забором – свобода!