– Я не господин, – бросила судья. – Отвечайте на поставленный гособвинителем вопрос.
Емельянов промолчал. Разглядывая свои стоптанные ботинки, а потом возмутился:
– Да ч-ч-что вам всем от м-м-меня нужно? Да что вы в-в-все до меня дое…
– Емельянов! – оборвала его судья. – Я в последний раз предупреждаю вас о недопустимости такого поведения в суде. Еще вопросы будут? – спросила она у прокурора и адвоката. – Нет?! Свидетель, можете быть свободны.
Емельянов направился было к двери, но потом остановился и спросил:
– Господин судья, а сколько ему дадут? – и мотнул головой в сторону клетки с подсудимым.
– Я не господин, а сколько я ему дам – узнаете после оглашения приговора, – просто-таки взвизгнула судья и тут же обратилась к одному из охранников: – Уведите свидетеля.
– Держись, братан, – крикнул Емельянов Крылатому и с помощью конвоира покинул помещение.
Следующим свидетелем снова была девушка. Она сняла с головы наушники плеера, вынула изо рта жевательную резинку и назвалась Михнюк Елизаветой Николаевной.
Свидетельница рассказала, что девятого мая вместе с Крылатым, Водорезовой и Емельяновым ходила к дому пенсионерки Мишиной и слышала, как та нецензурно ругалась на подсудимого. Она также сообщила, что видела, как Крылатый убежал к дому Мишиной, а потом вернулся с бутылкой самогона.
– Вопросы к свидетелю будут? – спросила судья.
– Будут, – уверенно сказал я.
– Пожалуйста.
– Скажите, когда пенсионерка Мишина отказала подсудимому дать взаймы самогон, ваша подруга Оксана Водорезова что-нибудь говорила Крылатому?
– В каком смысле? – не поняла свидетельница.
– Ну, может быть, она его унижала, говорила, что он ни на что не способен?
– Точно. Так все и было, – ответила девушка. – Оксанка вообще всегда с ним в насмешливом тоне общалась, а он за это на нее всегда обижался.
– А что именно она говорила? – почувствовав, что нащупал какую-то ниточку, спросил я.
– Да я уже и не помню. Но что-то вроде того, что Крылатый бесхарактерный слабак, который даже бутылку самогона в долг взять не может.
– И сразу же после этого Крылатый пошел и зарезал пенсионерку Мишину, – вмешался прокурор и победоносно посмотрел на меня.
Я сел на свое место и сделал вид, что не заметил его усмешки.
– Скажите, Водорезова употребляла спиртные напитки? – спросила судья.
– Нет, что вы! – ответила свидетельница. – Оксанка водку не пьет. Она вообще очень правильная.
– Тогда зачем ей нужен был самогон? – спросила судья.
– Самогонка ей была не нужна. Я же говорю, это она Крылатого так подкалывала.
– Свидетель, скажите, а что вас и Водорезову связывало с Крылатым и Емельяновым? – спросил прокурор. – Один напивается до потери пульса, другой наркотики употребляет. Хорошая компания! Один сейчас на скамье подсудимых находится, другой просто каким-то чудом в колонию не попал, а отделался условным сроком.
– Они хорошие, – тихо сказала свидетельница. – Просто Крылатый водку пить не умеет, а Дрына наркотики по глупости один раз попробовал и втянулся. Да он уже завязал. Он мне сам это говорил. Да и с кем тут еще дружить-то? – развела она руками. – Все более и менее приличные уже давно в город переехали.
– Кто такой Дрына? – спросила судья.
– Дрына – это Андрей Емельянов. Его еще в школе так прозвали.
