Паляницын полез в «дипломат», вынул оттуда бумажку.
– Читаю дословно. «В мире известны опыты над умирающим телом, когда душа, так сказать, отлетает. Уже измерено, что высвобождается и исчезает незнамо куда четыре грамма веса. Вы скажете, четыре грамма – это херня? Ничуть не херня! Подставьте в формулу Эйнштейна – ее каждый ребенок знает, – знаменитый эм-цэ-квадрат. Такой дефект массы эквивалентен четырем Хиросимам. Куда, спрашивается, девается вся эта прорва энергии? Мы же здесь, у себя наблюдаем приборами высокочастотный след, так сказать, информационный пакет. Если удастся канализировать эту энергию в наш мир, мы получим дешевый и практически неисчерпаемый ее источник». Лекцию целую отбарабанил, как школьнику, а тело обратно в морг не вернул. Что они с ним сделали – неизвестно.
– Компромат собираете, полковник?
– А что делать? – развел руками Паляницын. – Жидковат, конечно, компроматец, вон, в лесопосадках на каждом шагу холмики могилок бомжей.
– Я так понимаю, у нас речь не о могилках, а о сверхоружии, это самое меньшее, полковник.
– Да ну? Вот ведь не подумал, а ведь точно, все сходится. – Паляницын глянул в свою бумагу: – «Четырем Хиросимам». Так-так-так. Это что выходит? На кого они работают, спрашивается? Вот где вопрос. Вот, Чичиков, где собака порылась! Ты меня понимаешь?
– Отчего ж не понять. Еще по одной? – Чичиков взялся за бутылку.
– Давай. Очень хорошо. Чего я сразу не сообразил? Сейчас в верхах знаешь, какая шпиономания? Все из-за ихней многовекторности. Ложится спать агентом запада, просыпается агентом Киева. А еще хохлы в Крыму, не забывай. – Паляницын вспомнил об имеющейся у него в Ялте квартире. Курортный сезон, сейчас бы у моря, в казино сидеть.
– Какие хохлы, любезный? Весь Крым татары скупили и ваши, Н-ские. Только, полковник, о курорте потом помечтаешь.
«Черт какой-то этот Чичиков, а не человек, – подумал Паляницын. – Мысли угадывает. То-то Шкура обосрался».
– Какой еще курорт?
– Эта… Казино, девочки по вызову, шашлычок с лавашиком на склонах Ай-Петри, – скучным голосом перечислил Чичиков любимые развлечения Паляницына в Ялте. – Ну а третий из этих страшных людей кто?
– Каких людей?
– Перетятькин, Дятел, а кто третий?
– А… Евгений Петрович Миокард. По данным, так в детдоме окрестили. Очень опасный человек. Мощный гипнотизер. Заведует лабораторией высших способностей человека. Могу рассказать, был очевидцем некоторых опытов.
– Увольте. Вот от этого увольте. Все, что мне нужно сейчас, это телефоны Нестора Анатольевича.
– Пожалуйста. – Паляницын полез в карман. – Его визитка.
– А домашний?
– У него дома нет телефона.
– С чего бы это у него не было домашнего? – вопросил Чичиков, обнюхивая визитку. – Ого! Интересно. Знаешь, полковник, чем пахнут визитки у директоров институтов?
– Чем? – хмуро и нехотя произнес Паляницын.
– Чем-чем! Завхозами, вот чем! Кстати, кто у вас там завхозом?
– Это важно?
Чичиков кивнул.
– Свисток Петр Петрович, замдиректора по АХЧ.
– Славно, славно… – Чичиков потер пухлые ладошки и вопросительно посмотрел на Паляницына.
– Чего еще?
– Телефончик.
Паляницын залез в справочную своего мобильного и продиктовал номер.
– Ну все, поговорили, Вячеслав Тихонович, и будет.
– А гарантии?
– Какие тебе гарантии? Тебе что, назвать казенные суммы, которые вы с Перетятькиным в карман положили?
– Это доказать невозможно.
– Пока подсудимый жив, все доказать возможно. Закон юриспруденции! – Чичиков громко, душевно рассмеялся.
