- Очень некстати… - пробормотал отец. – Но будем надеяться, что он скоро вернется и…
- Не будем ждать, - сказала я, глядя мачехе в глаза. – Я поеду к графу Близару сама. И спрошу, желает ли он исполнения обязательств.
2. 2
- Вы и в самом деле поедете туда?! – молоденькая служанка Майса, которой мачеха поручила готовить меня к предстоящей поездке, подливала горячей воды в ванну и смотрела широко раскрытыми глазами.
Я пожала плечами, постаравшись, чтобы это выглядело небрежно – мол, подумаешь, поездка к королевскому колдуну, которым пугают детишек по всей округе.
- Ой, не знаю, не знаю… - Майса поставила кувшин и принялась намыливать мне голову. – Как послушать, что он вытворяет с молоденькими девушками…
- Сплетни, - ответила я уверенно, но в душу закрался противный холодок.
- Какие же сплетни? – обиделась Майса. – Кузина подруги моей троюродной сестры из Феллебакки попала к нему. Говорила, у него дворец из хрусталя и драгоценных камней, и полы там серебряные, и постель – мягкая, как снежный сугроб… Откуда бы она узнала о постели, как думаете?
- Может, перины взбивала? – невинно предположила я.
Майса уставилась на меня, а потом поджала губы:
- Шутить изволите? Как по мне, так не ездили бы вы туда. Не будет ничего хорошего. У нас все говорят… - она наклонилась ко мне и прошептала на ухо: - не зря госпожа Кларисса отправляет вас туда. Избавиться хочет.
«Вот уж новость», - подумала я.
- Подождите, пока папенька поправится, - посоветовала Майса. – Пусть он к колдуну и съездит. Один раз он там уже был, да он и не девица – колдун ему ничего не сделает.
- Не болтай глупостей, - ответила я, закрывая глаза, пока служанка поливала меня водой, смывая мыло с волос. – Врачи сказали, отец нуждается в покое год, а то и больше. Никаких волнений, никаких поездок. А мне обернуться до столицы и обратно – два-три дня, не дольше.
Тем более, отцу стало хуже, и госпожа Кларисса винила во всем погоду, и бранилась на пургу, что началась с вечера. Я винила во всем мачеху, но упреки пришлось оставить при себе.
- Ах, ваши бы надежды, да зайчикам в ушки, - укоризненно сказала Майса. – Вставайте, я вас вытру.
В дорогу меня собирала мачеха, и я никогда не была разодета так пышно и красиво. На мне была легкая бархатная шубка с беличьей оторочкой, бархатные сапожки, и пуховый платок поверх меховой шапки. Мачеха и правда наряжала меня, как невесту. Она не позволила взять карету, объяснив тем, что Мелиссе следовало ехать к тете на следующей неделе, а дорога туда хуже, чем до столицы, и пришлось нанять частного извозчика.
В любое другое время я бы обрадовалась таким нарядам, потому что так и подобает одеваться девушке из рода Антонелли, тем более, моя мать была настоящей леди, дочерью барона, но сейчас сборы все больше и больше пугали меня. Я ни секунды не верила, что страшный и ужасный граф Близар польстится на девицу из провинциального приморского городка. Скорее всего, он посмеется и тут же и отправит меня домой, но когда посмотрела на себя в зеркало…
Ах, как бы я хотела показаться в таком виде Роланду.
Ему бы понравилось и как мех воротника льнет к щеке, и как маленький сапожок кокетливо выглядывает из-под платья. Да что там! Не только наряд хорош, но и глаза неплохи, да и улыбка мила, и щеки горят, как румяные сентябрьские яблочки!
Но Роланд уехал. Я послала ему записку, но через полчаса мачеха вернула ее, сказав, что госпожа Рестарик не пожелала передавать письмо и посетовала на безнравственность современной молодежи, потому что для благородной девицы писать письма молодым мужчинам – верх неприличия.
