Склонила голову в молчаливом приветствии и попыталась проскользнуть между Заком и стеной дома, мимо которого проходила. Не тут-то было.
— Здравствуйте, госпожа Бэар, — окликнули меня преувеличенно вежливо, и от этого на душе стало совсем неспокойно.
— Доброе утро, господин Сетнер.
Прятаться больше не имела смысла, и я вскинула подбородок, глядя прямо в глаза мужчине.
— Гордая, да? — скривился тот. — Вот и страдай из-за своей гордости да строптивости. Я предлагал договориться по-хорошему, сама не захотела.
Он важно приосанился, откашлялся и, глядя на меня сверху вниз, произнес явно заранее подготовленное:
— Госпожа Элис Бэар, я намерен подать жалобу городским властям на вашу мать, госпожу Тину Бэар, и потребовать, чтобы ее, как злостную неплательщицу упекли в тюрьму. — Остановился, дав мне в полной мере все осознать, и закончил: — Пока полностью не выплатит весь долг.
— Но… — от ужаса у меня мгновенно пересохло в горле, так, что я даже не сразу смогла заговорить. — Вы обещали нам три дня.
— Обещал, — подтвердил Сетнер, помедлил немного и злорадно добавил: — Потом передумал. Я хозяин своему слову, хочу — даю, хочу — беру обратно. — Он вдруг как-то воровато оглянулся по сторонам, шагнул ближе и зашептал торопливо и гневно: — А не надо было на меня магу патрульному жаловаться.
— Что? Я никому не…
Но меня уже не слушали. Не желали слушать.
— То-то он, как тебя проводил, так сразу ко мне воротился, чуть всю душу не вытряхнул. Потребовал, чтобы я оставил тебя в покое и не приставал с «гнусными предложениями». — Зак коротко выругался. — Да еще и кошмарами замучил, чудовище натравил. Всю ночь какая-то тварь мерзкая мерещилась. То в окно пялилась, красными глазами сверкала и скалилась. То тенью крылатой наваливалась, душила, до хрипоты и мушек в глазах. А проморгаешься — и нет ничего. — Последние слова лавочника прозвучали на удивление обиженно.
Так… По всей видимости, это Харт с горгулом развлекались. И если с Хвичем все ясно — сама согласилась, чтобы он меня охранял, вот монстр и старается, как умеет, то поведение мага ничего, кроме раздражения, не вызывало. Я же четко дала понять, что ухаживания меня не интересуют. Что ему еще нужно? Зачем вмешивается? Не помог, а только хуже сделал.
— Нашла себе защитничка, да? Уверена, что спасет тебя этот пришлый? — ядовито шипел Зак, подтверждая мои самые дурные предположения.
Хуже похотливого Сетнера только Сетнер разъяренный. Хозяин мясной лавки никогда не был трусом, зато слыл невероятно злопамятным и мстительным, и сейчас он намерен отыграться на мне сполна.
— Я больше близко к тебе не подойду, даже разговаривать не стану, — мужчина торжествующе выпрямился. — Сама прибежишь, если мать захочешь выручить. В ноги упадешь да попросишь, чтобы скостил ее долг.
Сердце тоскливо сжалось. По закону, кредитор мог держать в заключении не только должника, но и его семью и требовать определенной отработки. Допустим, слугой в его доме.
— Думала запугали меня? — Сетнер воинственно выпятил грудь. — Я свои права знаю. Твоя мать мне должна и пойдет в тюрьму, тут вам никакой патрульный не поможет. Разве что, — он сально подмигнул, — ты его ублажишь. По сходной цене. Так маг сегодня здесь, а завтра к себе домой уберется, один раз заплатит, возьмет свое и остынет. А есть-то всегда нужно. Мать больную кормить, сестру беременную. Я всегда рядом… всегда пособлю… — голос его стал ниже, доверительней.
