— Знаешь, что мне часто хочется спросить? — протянул он тихо, чуть хрипло. Это был голос возбужденный, но еще терпеливый, от которого побежали мурашки.
Я закрыла глаза, чтобы чувствовать, впитывать в себя и не отвлекаться. Варов погладил меня по лицу, в руке чувствовалась легкая дрожь. Он прошептал, почти касаясь губ:
— На что жалуетесь?
Только от голоса, одного спокойного, чуть формального голоса сладко потянуло в животе. Я смогла только посмеяться. Было стыдно, что он так легко угадал желания, и одновременно дико волнующе. Даже ответить не получилось, и Варов повел рукой ниже, мягко касаясь щеки, ведя пальцами по шее.
— Нужно осмотреть вас, вы не против?
Чем ниже, тем медленнее он двигал рукой, обвел ямочку между ключицами и скользнул к пуговицам на блузке.
— Если вы считаете нужным, — ответила я, с трудом выдыхая слова.
Соски требовательно напряглись, хотя он едва коснулся груди. Еще высоко, еще не пошло, но это было началом. Я чувствовала тепло его лица, что оно было невероятно близко, и он мог поцеловать меня в любой момент. Вместо этого Варов прижался лбом к моему и шумно усмехнулся. Он уперся пальцем в край выреза и потянул его вниз, медленно, но настойчиво. Ткань натягивалась на шее, это не могло продолжаться долго. Хотелось поторопить его, только я не смела: мне нравилось, что он владел ситуацией, нравилась игра и предвкушение.
— Считаю, — сказал Варов громче и одним движением расстегнул верхнюю пуговицу.
Это было резко и снова требовательно. Мой властный доктор… он не потерпит сопротивления, ведь лучше знал, что и как нужно. Воздуха не хватало, я выгнулась и надеялась снова ощутить его руку на груди. Никак: Варов расстегивал пуговицы точно и уверенно, замирая перед каждой и горячо выдыхая. Это медленное, неотвратимое оголение завораживало, я ждала окончания с мучительным нетерпением.
Варов справился с последней пуговицей и уже без игр погладил меня. Он запустил ладонь под ткань и провел по талии, ребрам, пояснице. Рука была такой теплой, такой… любопытной, что ли? Он изучал меня, шумно втягивал воздух и молчал, словно забылся от наслаждения.
Варов отстранился. Я открыла глаза и увидела, что он напряженно рассматривал меня, приоткрыв губы.
— Что скажете? — спросила я.
Говорить стало трудно, ведь каждое касание жадных рук затмевало мысли. Я подавалась навстречу прикосновениям, уже не могла спокойно сидеть и сжимала бедра. Снова удовольствие рождалось в голове и разливалось по телу, воспламеняло его, ласкало.
— Что скажу? — Варов снова заговорил хрипло, растягивая слова и делая паузы. — Пока что я не все видел.
И он сжал грудь через бюстгальтер. Это было так просто, но как приятно его пальцы давили, как очаровательно он прижал ладонь. Столько сладких мелочей, столько предвкушения… я простонала и требовательно подалась к нему, но Варов отстранился. Тяжело дыша, он встал и теперь возвышался надо мной, смотрел сверху вниз внимательно, пронзительно. Он улыбнулся словно неосознанно и снова погладил меня по щеке, провел большим пальцем по губе и чуть оттянул ее. Теперь движения были торопливыми, его грудь часто поднималась и опускалась.
— Знаете, — выдохнул Варов, — нужно посмотреть более детально.
Он нагнулся и снял с меня блузку. Он не увидел ничего нового, но я прямо почувствовала, как потеряла слой защиты, которая берегла от взгляда умного доктора… или взбалмошного. Не важно, ведь придется позволить ему все.
