Потом мы улеглись и стали рассказывать страшилки. Вернее, не совсем страшилки – страшилки у детей бывают. Мы рассказывали рабочие моменты из нашей рядовой шпионской жизни. Эллен рассказала о паре спецзаданий, в которых ей довелось поучаствовать – они касались исследования заброшенных помещений. Ром поведал о посещении сборища байкеров, куда он завербовался по долгу службы. А я рассказала ребятам о недавнем расследовании тайн интерната для одарённых детей, которые умели оживлять куклы. Мы в который раз убедились, что ситуациям на нашей работе позавидовал бы любой режиссёр фильмов ужасов.
Из моей головы не выходили слова старика-соседа: «Ночь тёмная, ночь длинная, а жизнь короткая». Не по себе стало от этих «бредней» чудака. А ещё этот ворон. Откуда он взялся? И почему именно к дому Сбарджа полетел, почему так каркал недобро? Одним словом, мрак.
Первое послание Иера Сана
Вечереет. Сумерки. Дождливые улицы Укосмо. По улицам деловито снуют кареты и двуколки. На прохожих надеты сюртуки, фраки, шляпы, все с зонтиками. Под дождь из одного из подъездов выбегает счастливая девушка, в домашнем платье. Она бежит навстречу любимому, который только что высадился из кареты, девушка заметила его в окне своего дома. Молодые люди обнимаются.
– Ты простудишься, Гризелла. Нельзя же так! – журит девушку возлюбленный.
– С тобой я никогда не заболею, Роберт! – она озорно целует его в усы. – Пойдём, скорее, Эннабель испекла большой сливовый пирог!
– Я очень сожалею, Гризелла. Я не могу зайти, – в голосе молодого человека звучит печаль.
Девушка тоже грустит:
– Снова эта твоя работа?
– К сожалению, я очень спешу сейчас. То, что я смог увидеть и обнять тебя, сулит мне удачу. После работы я обязательно загляну к тебе, и мы угостимся пирогом Эннабель.
– О, Роберт! – девушка снова радуется.
Они обнимаются крепко и порывисто, быстро и страстно целуются.
– Я буду ждать тебя, Роберт! Пирог ещё не остынет! – напутствовала Гризелла.
– Я вернусь к тебе. Только мне нужно сделать эту работу.
Гризелла машет молодому человеку, он спешит в проулок. Он не оглядывается. На его лице отражается неподдельная скорбь и серость.
– Она не узнает, не узнает… Я не должен, никогда не должен впутывать мою невесту… – бормотал он.
Плечи его опустились. Он брёл под дождём и даже не пользовался зонтом. Невозможно узнать в этом отчаявшемся человеке того, кто две минуты назад широко улыбался славной Гризелле.
– Роберт Бинс, – услышал он позади себя твёрдый решительный голос.
– О нет… Снова он, снова этот… – пробормотал себе под нос Роберт и оглянулся. – Чего тебе нужно? Отстань от меня! Я не знаю, кто ты, но ты – сущее порождение дьявола.
Позади Роберта стоял другой молодой человек, примерно его лет. Был он высок, строен, в приталенном сюртуке, как принято по тогдашней здешней моде, но не имел ни шляпы, ни зонта. Его длинные тёмные волосы собраны в хвост. С него ручьями стекала вода дождя, но он стоял в этом дожде, будто бы в гармонии с ним и с этой городской сутолокой, словно дух.
– Я тот, кто предупреждает тебя.
– Я тебя не слушаю! Прекрати преследовать меня! – Роберт замахал на него руками.
– Ты совершаешь большую ошибку, каждый раз, когда идёшь туда. Тебя только что звала к тебе твоя невеста. Она – твой ангел, твой ключ к спасению. У тебя есть шанс повернуть назад.
– Нет!!! – завопил несчастный Роберт. – Не смей! Не смей говорить про неё! Я запрещаю! Я убью тебя! Да, я вызову тебя на дуэль и убью тебя.
