– Не ожидал, что тут вороны, – растерянно высказал Пол. – Кстати, ворон каркнул слева, а мы туда ещё не ходили, мы же пришли с правой стороны.
Наш друг отправился туда, решительным шагом. Спустя несколько секунд после того, как он исчез за углом дома, мы услышали его сдавленный и очень тревожный голос:
– Ребята, скорее сюда!
Выбежав за ним следом, мы с Питом увидели страшное зрелище. На ближайшем дереве к дому, на суку, висела плотная пеньковая верёвка, а в ней немного покачивалось от незначительного движения воздуха тело покойника. Ноги не доставали до земли метра. Лицо его бледно. Глаза вытаращены, в них застыл смертельный кошмар, рот приоткрыт. Кожа посинела, так как шею сковывала тугая верёвка, петлёй перекинутая через ветку. Руки и ноги болтались как обмякшие мокрые куски ваты. Выступающие из рук вены видны были даже в темноте.
Минутное оцепенение овладело нами. Пол кинулся к дереву:
– Вдруг он ещё жив?!
Он взобрался на дерево и добрался до ветки, на которой висело тело. Мы же с Питом уже не имели сомнений о том, что видим труп.
– Это Саблейн… – проговорила глухо я, разглядев его лицо.
– Чёрт, кажется, он ещё тёплый, – выругался Пол, попробовав осторожно прикоснуться к покойнику.
– Ужасная смерть. Его повесили или он сам это сделал? – вопрос Пита повис в воздухе.
Я увидела в тёмном кармане куртке белеющую записку, и указала на неё Полу:
– Пол, смотри! Сможешь достать?
Наш друг извлёк записку из кармана. О её содержании мы уже догадались. Там значилось:
«Я, Моркор Саблейн, был вынужден уйти из этого мира. Я сделал это беззвучно и незаметно. Это мой приговор, в нём стоит винить только меня одного».
Записка написана нервной, дёргающейся рукой. Моркор Саблейн боялся умирать.
Карты заметил Пит. Пока мы с Полом рассматривали записку, Пит приблизился к ногам покойника и опустился на корточки. Он поднял с земли три карты Таро старшего аркана и стряхнул с них снег. В нашей кровавой коллекции появилось угрюмое пополнение. Что ж, учитывая последние обстоятельства, это закономерное развитие событий! Уже когда мы сюда шли, каждый из нас подспудно боялся такого исхода. Но никто из нас не решился сказать об этом вслух, чтобы не привлечь несчастье. И вот оно, это несчастье, случилось с добрым травником. С которым мы так и не успели поговорить.
Старший аркан, номер девять – Отшельник. Номер двадцать – Приговор. Номер двенадцать – Повешенный. Последняя карта очень символична. Те же самые карты, из той же мистической колоды, семь на тринадцать сантиметров.
А пока мы разглядывали карты, не в силах ничего сказать, да и любые слова сейчас бесполезны и неуместны, нас разглядывали вороны. Их было четверо, они как зловещие соглядатаи расселись на ветках соседних деревьев и не спускали с нас глаз, похожих на тлеющие угли. Эти вороны словно издевательски усмехались над нами.
– Три жертвы, и с каждым разом всё изощрённее, – произнёс тихо Пол. – Каковы цели и мотивы этого маньяка?
– Каковы бы его цели и мотивы ни были – нам нужно до него добраться и убить его, – твёрдо произнесла я.
– Что сделаем с бедолагой Саблейном? Сообщим о нём в полицию? – Пит обратился к нам за советом.
– Думаю, нам не нужно здесь ничего трогать, – Пол осторожно засунул записку обратно в карман покойника. – Но сообщить стоит, только аккуратно, анонимно. А то он тут так до весны может провисеть.
– Да, у него нет близких родственников, – вспомнила я.
