Господин судебный пристав - страница 17
Кузьма сбросил с себя одеяло и сел на кровати. Утро приближалось стремительно, а сон так и не шёл.
«Каждую ночь, ложась спать, я думаю о своей любимой, – с горечью подумал он. – Я вижу её своей женой, я обладаю ею и чувствую себя счастливым. Разве это не безумие? Господи, Владыка небесный, исполни мою просьбу, сделай так, чтобы Сибагат отдал свою племянницу мне в жёны. Сделай так, Господи! Сделай счастливыми нас обоих. Я сейчас как сумасшедший, а сумасшедшим всё простительно. Раньше я не считал себя способным на какие-то переживания, но сейчас они терзают меня, они причиняют мне жесточайшие страдания… Господи Боже мой милостивый, хотя умом я и понимаю, что все мои хлопоты напрасны и надеяться на “доброту” Сибагата бессмысленно, но… Всё же я надеюсь на чудо, сотвори его, Господи!»
Неизвестно, сколько бы ещё времени несчастный Кузьма молил о помощи Бога, но в конце концов усталость взяла своё. Он снова вытянулся на кровати, закрыл глаза и с наступлением рассвета, как в глубокую яму, провалился в сон, лишённый ярких живых красок и видений…
5
Кузьма не приходил на ночные свидания уже неделю. Мадина беспокоилась и винила себя в том, что обидела любимого своим недоверием и отпугнула его. А тут ещё дядя «познакомил» её с Азатом Мавлюдовым… Он был частым гостем в их доме, но девушка никогда не обращала на него внимания, но сейчас, после того как дядя познакомил их «официально»…
Мадина улыбалась ему во время «знакомства», а тот, приободрённый «тёплой встречей», стал ежедневно посещать их дом. Мавлюдов был настолько скромен, что всегда краснел и смущался, когда девушка смотрела на него. Мадина же встречала его с вымученной улыбкой ровно неделю, а потом её показная приветливость стала остывать.
Хотя «новый знакомый» и не казался назойливым и претендующим на что-то, но девушка чувствовала, что это не так. Она вдруг поняла, что Азат приходит к ним не просто так.
Каждую ночь девушка тайком выходила в сад и подолгу ждала Кузьму под старой яблоней, но он не приходил. Зато Мавлюдов являлся каждый день, и это раздражало Мадину. В отличие от племянницы Сибагат Ибрагимович относился благосклонно к частым визитам Мавлюдова. Он не упрекал Мадину в том, что она мало уделяет внимание Азату. Халилов сам «забавлял» гостя разговорами с ним и всячески подчёркивал важность и значимость его профессии.
– В судебной канцелярии работают во всех отношениях порядочные люди! – говорил он громко, косясь на племянницу. – А это высокое положение в будущем!
– Высокого положения можно достигнуть везде, на любом поприще, если приложить старания, – скромно «возражал» гость. – Я вот выучился на врача, а служу в судебной канцелярии. Мне хочется лечить людей, а я вынужден заниматься другим делом.
– Ты врач? – неподдельно удивился Сибагат Ибрагимович.
– Да, я учился лечить людей, – вздохнул Азат. – Вот только… – он замолчал. Видимо, ему больше не хотелось продолжать разговор на больную для себя тему.
– Ну и ну! – пожал плечами Халилов и, уловив настроение гостя, сменил тему. – У нас в Верхнеудинске врачей – пруд пруди, – сказал он с едва уловимой насмешкой. – А вот на службу в судебную канцелярию не попасть. Туда не берут людей с улицы…
Мавлюдов оживился.
– Если быть честным, – заговорил он, – то на любую достойную службу в настоящее время попасть сложно. Сначала к тебе присматриваются, затем приглашают на собеседование… Ну а если ты кому-то понравишься, то счастье к тебе в карман само залезет. В нашу судебную канцелярию, например, чаще всего берут по рекомендации, а вот в службу судебных приставов берут большей частью из каких-нибудь канцелярий или контор по выбору. Вот, например, неделю назад в службу судебных приставов приняли Кузьму Малова. Вы, наверное, хорошо знаете этого человека?