– А предупредить меня ты не мог? – сказала с упрёком девушка, резко обернувшись. – Я целую неделю места себе не находила, а ты…
– Я тоже страдал, не видя тебя, – вздохнул Кузьма. – Но слишком много забот навалилось на плечи мои.
– Глядя на твои плечи, этого не скажешь, – дрогнувшим голосом упрекнула Мадина. – А я склонна думать, что дело в другом… Признайся мне честно, ты разлюбил меня?
– Я и в мыслях такого не держал никогда, – выпалил Кузьма. – Я только одну тебя любил и люблю, Мадина. И нет в целом мире для меня никого тебя дороже.
– Может, ты так только говоришь, а на самом деле…
Кузьма почувствовал в её словах скрытую грусть и решил действовать.
– Я пришёл посоветоваться с тобой по очень важному делу. Я хочу тебе сказать…
– Уж не о том ли, что переходишь служить судебным приставом? – перебив его, подчеркнула свою осведомлённость Мадина.
Кузьма стушевался.
– Да, и об этом тоже, – вздохнул он. – Я хотел тебе сказать об этом ещё прошлый раз, но ты не захотела меня слушать.
– Твоё непонятное поведение рассердило меня, – строго заявила девушка. – Ты был будто шайтаном одержим и очень испугал меня.
И тут на Кузьму накатило – он даже не ожидал от себя такого.
– Я больше не могу так жить, как живу, – заговорил молодой человек взволнованно. – Ты должна мне поверить, я говорю серьёзно. Я очень люблю тебя, Мадина! Никого и никогда я не любил так, как тебя. Но больше наши отношения так продолжаться не могут! Я схожу с ума, обнимая и целуя тебя, но мне хочется большего. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, любимая! Я хочу ласкать тебя в постели, и тогда… – он замолчал, не находя слов, опасаясь снова испугать девушку.
Мадина смутилась, но спокойно ответила ему:
– Я ждала этого разговора, Кузьма. Я понимаю тебя и твои желания, но… Давай сегодня не будем говорить об этом!
– Нет-нет, – занервничал он, – я не могу больше молчать. Я день и ночь думаю только о тебе, и это отравляет мою жизнь. Я больше не могу жить так дальше, я…
Мадина в задумчивости обняла ствол яблони и молчала, глядя на сияющую в небе луну. И было трудно понять, счастлива ли она после признаний Кузьмы или снова сердится на него.
– Через неделю я буду присягать государству на новой должности, – сказал он. – А потом я пойду к твоему дяде разговаривать относительно сватовства. Как ты отнесёшься к этому?
– Ты попусту потратишь время, – погрустнела девушка. – Я не знаю, как всё будет выглядеть, но сердцем чую, что дядя непременно откажет тебе.
– Даже если откажет, я готов к этому, – сказал Кузьма, с трудом сдерживая вдруг пробудившуюся внутри ярость. – По крайней мере, я буду знать, что посылать в ваш дом сватов бессмысленно. Тогда я начну ломать голову над тем, как…
Он замолчал, не закончив фразы, чтобы не огорчить девушку, которая стояла перед ним, едва сдерживая слёзы.
* * *
Незадолго до полуночи Сибагат Ибрагимович захлопнул Коран, положил его на столик и задумался. Он читал суры священной книги несколько часов подряд, и теперь голова его была наполнена впечатлениями от прочитанного. Тихо скрипнула входная дверь. Сибагат Ибрагимович взглянул на часы и недоумённо вскинул брови. «Уже полночь! – подумал он. – Ну и зачитался я сегодня… Кстати, а почему скрипнула дверь? Это служанка не закрыла её на ночь? А может, воры заглянули в мой дом с целью поживиться?»
Взяв лампу, он медленно двинулся к выходу из дома, попутно прислушиваясь к шороху своих шагов. Осмотрев террасу, он спустился по ступенькам и замер. Со стороны сада слышались голоса. Сибагат Ибрагимович погасил лампу и, крадучись, пошёл к калитке.
