Чувство страха было настолько сильным, что хотелось расплакаться, но Коул держался. Он сел в позу лотоса и наблюдал, как Лиам наливает себе стакан воды и залпом выпивает его.
– Я жил с отцом, дядей и братом в Риверфорде.
Лиам, услышав знакомое название города, поперхнулся водой, обернулся на своего соседа, осмотрел его с ног до головы, затем вытер капельки воды с подбородка.
Сначала он не понял, зачем вообще заговорил с ним. Возможно, хотел скрыть свой страх перед тем, что им предстоит сделать завтра. Что будет с Бобби, если Лиам не сможет выбраться с арены живым? Хотя он понимал, что Рэй просто так не даст ему и его новой игрушке погибнуть, но это не отменяло того факта, что больно все равно будет. Покалеченных, но живых их вынесут и вылечат, чтобы потом их хозяин мог насладиться пытками.
– Только не говори, что ты сын Доминика Шепарда, – произнес Лиам, наблюдая, как на лице Коула пробегают тысячи эмоций, подтверждающих его догадки.
– И как ты это понял? – с усталой улыбкой спросил Коул, теребя пальцами ткань простыни.
– Твою мать! – выругался Лиам. – Ты понимаешь, что Кристофер, скорее всего, уже тоже в курсе, кто ты, и почему ты вдруг стал его личным рабом?
– Ну и что это ему даст?
– Ты точно тормоз, Шепард! – скривился Лиам. – Твой отец отказался сотрудничать с Кристофером. Послал его нахер, и причем прямым текстом, потому что тот связан с Эмбервудом. Знаешь таких?
Как только Коул услышал знакомое название города, он тут же встрепенулся, понимая, что Лиам – человек, который всегда находился около Кристофера и, возможно, знает больше, чем все остальные в этом городе. Незаметный мальчишка, которого лидер Бездны держит рядом.
– Знаю.
– Дэймон Черн – один из сыновей Лоренцо. Он часто приезжает к нам и привозит людей на утиль. Именно с ними нам завтра придется бороться за жизнь, – с выдохом произнес Лиам и сел на кровать прямо перед Коулом.
– И с чего вдруг ты заговорил со мной и сейчас рассказываешь это все? Что изменилось? – прищурился Коул.
Лиам закатил глаза.
– Это ты первый признался, что являешься сыном Доминика. Не сказал бы – я бы тоже молчал. И вообще, с чего вдруг ты признался? – с тем же подозрением и недоверием спросил Лиам.
– Не знаю, само как-то вырвалось, – бросил Коул и лёг, уставившись в потолок, на котором уже не раз пересчитал все трещины за всё проведённое в этой комнате время. – Если честно, я вообще не хотел с тобой разговаривать. Да и в принципе ругаться. Это ты возомнил из себя кого-то.
– Раздражаешь ты меня, вот и всё.
Между мальчишками повисла тишина. Только звуки, доносившиеся с улицы и где-то внизу, в одной из комнат, нарушали их мысли. Лиам отполз к стене и, нахмурившись, смотрел на человека, который, как оказалось, рос, как все нормальные дети, в семье. Он не знал и половины того, что переживают настоящие сироты, оставшиеся без родителей. И это бесило.
Но что-то было в этом Коуле, что противоречиво действовало на нервы Лиама. Наверное, жажда справедливости. Жажда спасти тех, кто не может дать отпор. Когда он в последний раз видел, чтобы кто-то, помимо своей шкуры, защищал ещё кого-то? После катастрофы ему приходилось только защищаться и оберегать своего маленького, больного брата… Пока его не поймал Кристофер. Пока не сломал его волю. Не убил веру в то, что он сможет жить, как нормальный ребёнок.
– Кто-нибудь хоть раз пытался отсюда сбежать? – нарушил тишину Коул. Лиам вытряхнул из головы ненужные мысли.
