Чертенята, чтоб их папа-черт побрал! Самые настоящие! Младшему примерно лет пять, старшему – семь... Ухоженные, хорошо одетые, здоровенькие... А значит... Семь и пять лет назад где-то из человеческих семей исчезли младенцы, а на их место в колыбельки легли вот эти – подменыши! Тогда – больные, едва живые! И человеческие родители возились с ними, кормили, выхаживали, лечили... любили, думая, что это их собственные дети! А через два года лишились, когда их чертовы родители вернули выхоженных человеческой любовью чертенят домой! А люди искали пропавших детей, метались, плакали... не зная, что их настоящие дети пропали уже давно.
Что сталось с ними? Их бросили в лесу, на верную смерть? Сделали рабами старших чертей, заставляя прожить всю жизнь в боли, страхе, усталости? Отдали старым чертовкам, чтоб те воспитали из них новых чертей – бывало и такое. В любом случае, пять лет... семь лет назад... Время, когда сама Ирка была еще ребенком. Когда не было у нее колдовской Силы. И ничего не вернуть. Не спасти, не помочь, не защитить. Поздно. Человеческому миру те дети уже не принадлежат.
Зато подменыши сейчас здесь! В полной ее власти. Видеть Ирка себя не могла, но чувствовала, как глаза вновь начинают светиться зеленым.
– Так она ж ведьма, брат! Вот и видит! – по-детски неуклюже запрокидывая голову, чтобы козырек не наезжал на глаза, сказал младший. – Ты робленная или рожденная? Лучше б робленная, конечно, – рассудительно прошепелявил он. – А то рожденные нас совсем не слушаются.
– Вас обязательно надо слушаться? – недобро прошипела Ирка.
Черти, во всей красе! Единственное, что им надо – власть над людьми! Даже таким маленьким.
Младший чертенок вдруг испуганно съежился, кажется, почувствовав гнев в ее голосе.
– Если ты робленная, мы б тебя попросили нас к маме отвести, – жалобно проныл он. – Холодно очень... Ножки болят... – снова начал всхлипывать он. – Я к маме хочу! Я боюсь! Тут страшно! – и он окончательно ударился в рев – судорожно всхлипывая и вздрагивая всем телом. – Тут Хо-ортица бродит! Она нас съест!
– Кто? – мгновенно теряя весь запал, охнула Ирка Хортица.
– Ведьма Ирка Хортица – не знаешь, что ли? – презрительно бросил ей старший чертенок, присаживаясь рядом с братом и обнимая его за плечи. – Ну ты того... Не реви... Нету тут Хортицы, нету, успокойся! Спит она! Все люди спят, и она спит! – Он повернулся к Ирке и переспросил: – Правда ж, спит? Не может же она каждую ночь по улицам бродить? Город большой... Она нас не найдет, как думаешь? – Он с надеждой посмотрел на Ирку, и глаза его молили: успокой, пожалей, скажи, что страшная Хортица нас не тронет...
– Да чего она вам сделает – Хортица? – растерялась Ирка. – Вы же черти! То есть, эти... хохлики... нельзя чертей поминать...
– Она чертям как раз и делает! – испуганно озираясь по сторонам, задушенно прошептал старший. – Ее у нас все, даже взрослые, даже старшие черти, даже... мама боится!
– У нее пасть – во! – вмешался младший, разводя руки в пушистых варежках, чтоб продемонстрировать Ирке размеры ее собственной пасти. – Зубы – во! Когти – во! Крыльями машет, а глазищи зеленым огнем горят – у-у, страшно!
Ирка торопливо опустила веки, прикрывая свечение глаз.
– Как завидит черта, так сразу на него кидается! И не спасешься от нее! Сколько уже наших она... того... – нажаловался старший, а младший опять принялся всхлипывать, вздрагивая от плача и страха.
