Гость, прибывший извне - страница 19

И тогда Любовь Ивановна решила, что было бы неплохо достать с чердака старый прибор, закинутый в закрома института ещё тогда, когда она была студенткой. Благо, что ей лично пришлось принимать участие в этом процессе и она точно помнила, в каком из сундуков пылился советский стилоскоп. Место удачное, потому как лаборатория располагалась на третьем этаже главного корпуса, а чердак над самым верхним этажом. Удача состояла в том, что пост охраны находился на самом первом этаже, и даже если заржавевшие петли издадут какой-либо звук, вряд ли стражи университета что-нибудь услышат. Что касается ночных обходов, то Люба знала из опыта, что таковые имеют место быть, хотя случаются редко и даже тогда охрана не поднимается выше второго этажа.

Забрав образец и на всякий случай вернув всё туда, где оно было взято, женщина со спокойной душой, но почему-то с неспокойно бьющимся сердцем вышла из лаборатории и зашагала в направлении верхнего этажа. Постепенно поднимаясь выше и выше, Люба останавливалась на каждом из пролётов и выглядывала в большие зарешёченные окна. Как и в день падения метеорита, на улице крепчал мороз. Да, может быть, не такой сильный, как тогда, но всё-таки он был, а между тем старые чугунные трубы отопления справлялись с большим запасом. В университете держалась Ташкентская жара. В этом Умова видела причину того, что ей сделалось плохо. И чем ближе она становилась к чердаку, тем больше тумана появлялось в глазах. «Ой-ой, как же я засиделась… Надо передохнуть и отдышаться…» – сказала она самой себе и тут же открыла окно на верхнем этаже.

В нос ударил колючий мороз. Запахло свежестью. Тут же лёгкие наполнились кислородом. Стало легче. Люба посмотрела по сторонам и открыла для себя то, что днём эти коридоры выглядели совсем иначе. Днём они запруживались толпами студентов, всюду поднимался гогот и топот, а сейчас… Совсем другое дело. Умиротворяющая тишина, едва ощутимое ночное освещение и пустота… Мысль потянула за собой рассуждения о том, как училась она, чего добилась и чего ещё предстоит добиться. Всё это отняло достаточно времени, и когда Люба опомнилась, вдруг оказалось, что рассвет близок, работа еще не сделана, а чердак – вот он, совсем рядом. Женщина встрепенулась, собрала силы в кулак и поднялась по лестнице.

Чердаком то помещение называли скорее по аналогии с чердаком обычного дома. На деле же общего было не так много. Здесь, на макушке старинного главного корпуса университета, простаивал за ненадобностью самый настоящий технический этаж, переоборудованный неведомо когда кафедрой прикладной геологии под хранение всего, в чем сейчас нет надобности, но выкинуть всё-таки жалко. Вот именно к тому месту и пришла молодая учёная. Выдвижная металлическая лестница хоть проблем и не доставила, но звуки издала страшные. Ею явно давно не пользовались, впрочем, это была наименьшая из проблем. Взобравшись на чердак, женщина с ужасом обнаружила, что все эти годы ненужное пространство только пополнялось барахлом. Теперь оно представляло из себя пыльное нагромождение тёмных шкафов, сундуков и гор мусора. «Здесь чёрт ногу сломит и всё равно не найдёт место, где покоится стилоскоп», – с раздражением сказала женщина и тут же почувствовала, как горло першит от колючих частичек пыли.

И правда, долгие поиски не приносили никакого труда, пока Люба вдруг не заметила, что из её собственной сумки исходит свет. «Всего лишь кусочек метеорита с давно подтверждённой способностью к фосфоресцированию даёт о себе знать», – сперва успокаивала себя Умова, пока вдруг не поняла, что свечение местами становится сильнее, а порой слабеет и почти сходит на нет. В этом определённо была некая логика, и Люба, недолго поразмыслив над странной ситуацией, сообразила, что камень сияет сильнее, если она подходит к юго-восточному углу чердака. К слову, это был один из немногих уголков, что ещё держался под натиском хаотично накидываемых предметов. «Здесь даже виден пол!» – возрадовалась ученая, предчувствуя, что более тщательный поиск не будет таким уж сложным и долгим.