– Подождите! Один вопрос! Один! Умоля-я-яю!
– Ну, чего тебе? У меня совершенно нет времени.
– Хотя бы скажите, куда вы так постоянно спешите?
– Хм-м-м… Места бывают разные, но цель всегда одна. Если тебя интересует место, то сейчас я направляюсь туда, где до размера одного чахлого строения сжаты все ничтожные знания людей о веках минувших. Туда, где под ветхой крышей царского здания всё ещё хранится память предтечей. В надвигающуюся ночь может всё измениться и это станет началом конца, – последняя фраза, прозвучавшая особенно грозно из уст незнакомца, перешла в томительные секунды молчания, казавшиеся Борису вечностью. Но он так ничего и не смог ответить, а странный сосед по палате без раздумий выпрыгнул в окно и спустя мгновение исчез в ночи.
«Магия! Боже! Это какая-то чёртова магия!» – восхищался юноша, переваливаясь через подоконник и крича вдогонку незнакомцу, которого, к слову, уже и видно не было.
Только спустя время Боря одумался, задёрнул занавеску и снова сел на кровать. Переведя дух, он рассудил рационально: «И чего это я так всполошился? Меня какой-то проходимец снова надуть пытается, а я тут уши развесил и верю всему подряд… – успокаивал себя он. —Да, надо быть хитрее. Лучше бы у меня хватило ума уточнить адресок! – продолжал ругаться студент. – Вот бы как-то застать этого фокусника за тем самым страшным событием и поглядеть лично, не наделает ли он чего незаконного? Кажется, этот тип знает, где Юлия, но скрывает. Несёт чепуху, чтобы мозги запудрить! Нет, его всё же надо изловить и сдать в полицию!» – думал Боря, всё больше накручивая себя и всё сильнее краснея от злости.
Неведомо сколь долго Борис мог бы продолжать злиться, но конец этому положила Нина Павловна, зашедшая в палату для очередной процедуры, положенной по программе лечения. Едва завидев Бориса, сидящего на углу кровати, всего трясущегося, красного, да ещё и с огоньком безумия в глазах, женщина тут же всё поняла…
– Что, совсем плохо? Опять дяденьки в смокингах мерещатся? Может, врача позвать!?
– Нина Павловна… Не надо врача. Вы лучше скажите, как звать моего соседа по палате и почему его нет на месте?
– Какого ещё соседа? Один вы здесь лечение проходите! Матерь Божья! Ну всё, я за Степан Степанычем! А вы пока посидите смирно, не выкидывайте никаких штук и просто ждите… Хорошо? – женщина попятилась к выходу.
Борис посмотрел на соседнюю кровать и ожидаемо ничего на ней не обнаружил. Все ранее лежавшие на ней вещи незнакомец как-то ловко забрал с собой, а показывать на плохо заправленную кровать стало бы настолько глупой затеей, что об этом даже думать не приходилось. Между тем, небольшая штора прикрывала безобразие, учинённое незнакомцем. За скромным кусочком небрежно задернутой коричневой ткани пряталось, и основание вырванной решётки, и настежь открытое окно… Заявлять об этом Борис не стал по иной причине. «Чего доброго, за буйного примут. А потом вообще в изолятор посадят», – подумал он, напрочь отказавшись от идеи снова что-то объяснять Нине Павловне.
– Хорошо-о-о-о, – покорно сказал Борис, уже понимания, что никакого Пирожкова он дожидаться не станет. Нет больше у него времени сидеть в сумасшедшем доме и терпеть непонимание!
К счастью, женщина не заметила ничего подозрительного, и даже случайно залетевшая в открытое окно листва лавового цвета, по-видимому, не привлекла внимания её глаз.
