Ладно, пусть остаются, – тихо, сквозь зубы процедил режиссёр. Конечно, он был недоволен таким поворотом, но здравый рассудок победил.
– Хватит, купаться! – крикнул Степан Дорофеевич приехавшим с ним актёрам и сотрудникам, хотя большинство из них не успели даже не только войти в воду, но и раздеться. Однако возражать Зеркалович-Романовскому никто не решился. Все сразу стали быстро одеваться, а кто не успел этого сделать, те быстро бросились садиться в микроавтобус в купальниках и плавках.
– Эдик, – окликнул режиссёр своего телохранителя, – ты вынуждаешь меня напоминать, что я плачу тебе деньги, и хорошие деньги, не за то, чтобы ты открывал мне дверь машины, таскался со мной по всем светским тусовкам, волочился там за фотомоделями и демонстрировал себя красивого и сильного. Ты меня расстраиваешь, Эдик!
– Степан Дорофеевич! Вчера их с нами не было, я же не знал, что они останутся ночевать в деревне! – попытался оправдаться начальник охраны.
– Не оправдывайся, Эдик! Знаешь, что мешает плохому танцору?
– Я не оправдываюсь, Степан Дорофеевич. Разберусь прямо сейчас!
– Вот и разберись, Эдик, разберись! Не разочаровывай меня, дорогой! – сказал режиссёр, уже сидя в автобусе. – Поехали! – приказал он водителю.
Мы не слышали всех этих разговоров, когда решалась наша судьба как консультантов фильма, и тем более ничего не знали о неуемном желании знаменитого режиссёра проучить меня и моего друга из-за мелочи, о которой мы давно уже забыли.
Микроавтобус укатил на съёмочную площадку. Время было ещё раннее. Съёмки начинались приблизительно через час. Мы стали собираться в деревню.
– Дядя Саш! – раздался за моей спиной девичий голос, – почему вдруг папа так быстро уехал? До съёмок ещё целый час, а на самом деле начнём через два или три!
Я и Димка обернулись почти одновременно. Позади нас стояла Леночка Зеркалович-Романовская.
– А вы, почему остались?
– Так я на том берегу загорала!
– Ну, тогда вам сказочно повезло, пошли с нами, позавтракаем в деревне и потом на площадку!
Большой компанией мы, то есть я, мой друг Димка, Алёшка, сын хозяйки и Леночка, уже собирались двинуться по тропинке, ведущей в сторону деревни, как сзади нас окликнули.
– Стойте!
Наверху стояла машина, и по крутому берегу к нам спускался Эдик, начальник охраны режиссёра.
– Леночка, меня папа прислал за тобой!
– Эдик, я в деревню хочу сходить, попью молока, позавтракаю и вернусь с ними! – ответила актриса.
– Лена, папа строго наказал мне тебя привезти, причём немедленно! – настаивал телохранитель.
– Но, я же не маленькая девочка, чтобы мне приказывать! Скажи папе, что сама приеду!
– Давай не будем! Ты знаешь своего отца. Он меня с работы выгонит, если я тебя не привезу, – не отступал от своего охранник.
– Ладно, – ответила покорно Лена, – дядя Саш, принесите мне, пожалуйста, молока.
– Хорошо, Леночка, я принесу тебе целую крынку молока! – пообещал я девушке.
Актриса стала медленно подниматься наверх к машине. Однако Эдик уходить не торопился. Мне сразу стало понятно, почему он остался, да для этого и не надо было иметь семи пядей во лбу. По бегающим глазам охранника, не некоторой нервозности молодого человека, я легко догадался о его намерениях, тем более что с крутояра к нам спускались ещё двое крепких молодых парней, причём заходя несколько со стороны и как бы отрезая нам путь в деревню. Внешне эти ребята, эдакие бычки-здоровячки, с бритыми затылками и шеями как у борцов, выглядели очень внушительно и устрашающе.
