– Сейчас! – восклицаю я и убегаю к холодильнику. Там у меня литр бульона. Протягиваю кастрюлю Мору, который на радостях принимает сей напиток, принимая его за нечто божественное. – Только разогрейте.
– Благодарю.
Всадник удаляется через портал. Вот так вот, когда все всадники болеют, миром правит тишина и благодать. Только сейчас я призадумалась, а не тот ли это бульон, который уже старый и надо было его вылить?
РАГНАР
Никогда бы не подумал, что снова поведусь на уловку этого проклятого Мора. Ну как я мог снова вляпаться в эту историю! Каждые тысячу лет одно и то же! Сопли, температура, головная боль, кости ломит, будто меня студенты разобрали и заново собрали, перепутав тазобедренную кость с берцовой. Только тогда не было Кати, а сейчас она есть. И даже не знаешь что хуже. Когда она есть или когда ее нет.
В любом случае живая Катя лучше, чем мертвая. Но точно не для меня.
– Рагнар, может, клизму?
– Какая еще клизма? – название страшнее Армагеддона. Натянув одеяло до подбородка, я прижался коленями к стенке. – Как только я поправлюсь, тотчас же верну вас домой!
Наверное, зря я это сказал. Сейчас рыжая зараза сделает все, чтобы это я скорее на тот свет отправился.
– Да, да, как только так сразу, – пробубнила она. – Но до тех пор я буду вас лечить.
Если не буду следить за своим языком, она так у меня навсегда останется. А оно мне надо?
Во время болезни голову посещали самые разные мысли. Что, если и у смерти есть свой конец? Что, если сейчас я ТОГО?! Или уже давно ТОГО просто не заметил?
– Кааатя, – сам поражаюсь своему голосу. Хриплый, грубый, самому себе противен. Уйду так не оставив завещание, что же с миром будем? Что будет со вселенной? Кто займет мое место, ведь даже приемника не оставил. Пустая твоя черепушка Рагнар, как же ты не задумался о таком за столько прожитых веков? – Катя, все, не могу больше. Покидаю этот мир!
Театрально? Ни сколечко! Но кто бы видел глаза Кати! Эта женщина была готова вытрясти из моего тела душку, а потом вернуть ее обратно, заведомо пришив и залив суперклеем. Она была готова бороться за меня до последнего своего вздоха. Кажется, тогда я понял, что мое сердце уже не принадлежит мне.
Дышать тяжело, кашель не дает сделать вдох, а Катя не дают испустить дух. Так и лежу у нее на руках, точнее, голова в ее руках. Нежные пальцы перебирают волосы и гладят мой лоб. Неожиданно в рот заскакивает ложка с мерзким содержимым. Не морщусь, покорно глотаю, какая уже разница. Может этой рыжей передать бразды правления? Так ведь всех реанимирует. А меня…а как же я? Я ведь не все. Я ведь лучше тех троих.
Снова открываю рот, морщусь. Чувствую уже кисло-сладкий привкус.
– Это малиновое варенье, – улыбается она, а я под эту святую улыбку проваливаюсь в бездну.
– Жив останусь, исполню любое твое желание, Катя…
Вот так и началась новая глава жизни главного жнеца Вселенной и одной попаданки из мира людей. Но в тот момент я еще не понимал, до чего же будет сложно жить со смертной женщиной под одной крышей.
Один плюс Кати, это то что она ни на минуту не оставляет меня одного пока мне так хреновато. Хотя нет. Это тоже минус. И сейчас, усевшись в кресло, она взяла книгу, и активно начала ее листать. А выглядело это ну уж очень громко.
– А какой ОН? – спрашивает вдруг, когда я собрался провалиться в дремоту.
– О ком вы?
– О Боге.
– О котором?
– А-а-а-а их много, что ли? Так и знала! Ну тот, что отец и сын и святой дух? – что она несет. Может, она больна? – Там, где Иисус.
