Государственное переустройство России в царствование Павла Первого - страница 3

И. М. Долгоруков великодушно заявлял: “… простим слабости человека, омраченного и потерявшего почти рассудок… Рассудок Павла, был уже потемней, сердце наполнено желчи и душа гнева…” [10]

Эти тенденциозные измышления впоследствии подхватили «психиатры от истории» пытаясь обосновать “болезнь” Павла Петровича научными исследованиями. Нетрудно объяснить подобное отношение к личности этого незаурядного императора тех, кто замышлял и участвовал в его убийстве, и кто радовался ему впоследствии. Опосредованная вина Александра I6 в гибели отца, не позволяла ему, а впоследствии, и всему роду Романовых опровергнуть эти злобные мифы, мало того, они просто предпочли предать забвению недолгую эпоху правления Павла Первого. Даже те, кто родился через многие десятилетия после гибели Императора, все ещё продолжали твердить о «тиране», о его «жестокостях» и «психической ущербности».

Говоря о «жестокостях» Павла, никто, однако, не вспоминает о жестокости и тирании Петра I^>17. Даже из числа явных недоброжелателей и его врагов никто не был лишён жизни. Импульсивность натуры Павла не означает помутнённый рассудок, несмотря на некоторые эмоциональные и, порой непродуманные поступки. Он был и оставался романтиком, благородным рыцарем, с чистыми и возвышенными помыслами, способным на великодушие и прощение, не стесняясь просить прощения у людей, когда был не прав. О Павле Петровиче высказалась в своих «Записках» княгиня Д. Х. Ливен^>18: ”в основе его характера лежало величие и благородство – великодушный враг, чудный друг, он умел прощать с величием, а свою вину или несправедливость исправлял с большою искренностью”. [5]

Мнения современников о политической и душевной деятельности императора Павла весьма противоположны, что объясняется, скорее всего, личными отношениями Павла к этим лицам и наоборот.

Психиатр Ковалевский^>19 “притягивает за уши” теорию вырождения французского психиатра Б. О. Мореля^>20 в конце 50-х – начале 60-х годов XIX века. Вырождение, по Б. О. Морелю – “ «болезненное уклонение от первоначального типа», которое передаётся по наследству и склонно прогрессировать. При этом дегенерат не способен выполнять свои социальные функции в связи со всё более глубоким нарушением интеллекта. Дегенераты имеют характерные физические признаки – «стигматы»: асимметрию лица и черепа, неправильную форму ушей, страбизм, расщепление нёба, деформации зубов, «готическое» или плоское нёбо и синдактилию”. [10]

Ковалевский ошибочно считал, что “если Павел I был сыном Петра III, то вырождение первого должно быть сильнее второго. Вырождение Павла сказалось во всем”. [10]

Отцовство Салтыкова^>21 сомнительно, поскольку Екатерине, самой узурпировавшей власть, при отказе права на престол её сына Павла было выгодно намекнуть на его не легитимность (законность) по рождению. Ковалевский, противореча закону Мореля, пытается объяснить, что врожденное вырождение Павла имело более смягченную форму, чем у Петра III.

В современных работах (А. Личко^>22, К. Леонгарда^>23) описывается акцентуация характера подростка Павла в полном соответствии с его психотипом, который они охарактеризовали, как шизоидный, однако не имеющий ничего общего с душевным расстройством, а только ориентирующий на понимание особенностей поведения. Вряд ли Ковалевский допустил бы такую ошибку, если бы дожил до публикации исследований К. Г. Юнга