Государственный канцлер А. М. Горчаков и решение сахалинского вопроса - страница 25

Между Россией Японией устанавливались дипломатические отношения, подданные одной из сторон получали защиту на территории другой и они получали неприкосновенность своей собственности. Граница на Курильских островах устанавливалась между Урупом и Итурупом. Для русских судов открывались порты Хакодате, Нагасаки, Симода, в которых допускались торговые сделки русских, но в ограниченных размерах и под контролем японских чиновников. Было разрешено с 1856 г. пребывание русского консула в одном из открытых портов и предоставило русским право экстерриториальности. Россия получала права наибольшего благоприятствования.

Вопрос о принадлежности Сахалина представители японской стороны, как и Путятин, решили отложить на будущее. Компромисс в виде формулы «как было до сего времени» устраивал по разным причинам обе стороны. Анализируя этот пункт, исследователь-японист А. В. Трёхсвятский отмечал: «Японская сторона, как это видно из японского текста договора, в котором фраза «как было до сего времени» отделена от следующей фразы «граница не разделена», стремилась сохранить статус-кво на острове, сложившийся для обеих сторон на тот момент, несмотря на то, что приложение к данному пункту, гласившее, что «земли, на которых японцы и айны Эдзо проживали на Карафуто до 5-го года Каэй, или по западному календарю до 1852 года, следует признать принадлежащими Японии», не было включено в договор, японская сторона вложила «как было до сего времени» смысл сокращённого приложения. В российском тексте договора в данной части («Что касается острова Крафто (Сахалина), то он остаётся неразделённым между Россиею и Япониею, как было до сего времени), акцент падает на слово «неразделённым» и означает откладывание пограничного размежевания на будущее. То же самое и в официальном тексте трактата, написанном на голландском языке. По мнению японского исследователя Т. Акидзуки [144], в силу того, что у японцев была весьма своеобразная трактовка территориальной принадлежности Японии всех земель, на которых проживали айны, японцы не считали своё последующее продвижение в айнские земли на Сахалине чем-то, противоречащим установке трактата «как было до сего времени». При этом они считали, что сохранение статус-кво означает для российской стороны обязательство не расширять рамки своего присутствия на острове. Именно поэтому вследствие подобного разночтения сторонами данной формулировки стало неизбежным смешанное проживание японцев и русских на острове» [145]. Понадобилось ещё двадцать лет дипломатической работы, чтобы разрешить эту ключевую формулу для решения сахалинского вопроса.

Возвращение русских моряков, лишившихся фрегата «Диана», из Японии прошло в три этапа. Первая партия, 150 матросов и 8 офицеров во главе с капитан-лейтенантом С. С. Лесовским [146], отправилась на зафрахтованной шхуне за огромные по тем временам деньги, 6 тысяч долларов, в Петропавловск. Для отправки второй партии решили самостоятельно строить судно. Строили вместе с японскими рабочими, которые оказались хорошими плотниками и кузнецами. Построенную шхуну назвали «Хеда». На ней Е. В. Путятин со второй партией моряков, насчитывавшей 47 человек, 10 мая благополучно прибыл в Петропавловск. Строительство «Хеды» положило начало современному японскому судостроению. Всего по образцу «Хеды» в 50-х годах XIX в. В Японии на воду было спущено шесть кораблей.