Граф Феникс. Калиостро - страница 48

Личный секретарь главного директора спектаклей и зрелищ Ивана Перфильевича Елагина, отправлявший эту должность и в капитуле VIII провинции ордена, имея первую из учрежденных великим наместным мастером рыцарских степеней, отличенную красной с зелеными кантами лентой, молодой князь Юрий Михайлович Кориат происходил из знатного и когда-то несметно богатого рода. Гедиминова отрасль[81], князья Кориаты имели общее происхождение с Потоцкими, Трубецкими, Чарторыйскими, Вишневецкими, Хованскими, Вельскими, Патрикеевыми, Друцкими, Голицыными, Куракиными. Предки князя Юрия владели едва ли не целой Подолией. Однако уже дед его совершенно омелкопоместился, а отец, кроме службы, можно сказать, ничего не имел и передал сыну только непорочное имя отчаянного храбреца. Отец князя Юрия умер, когда тот был еще ребенком, а матери он совсем не знал, ибо она скончалась, произведя его на свет.

Воспитывался князь Юрий у старого холостяка-дяди, имевшего дубовую рощу, мельницу и старинную усадьбу на пустыре, обросшем могучими лопушниками, над быстрой речкой в Литве. Дядя его служил в российских войсках еще при императрице Елизавете Петровне, участвовал в Прусской кампании 1758 и 1760 годов и, отличившись при взятии Берлина, находился потом чиновником для особых поручений при русском губернаторе города Кенигсберга[82]. Здесь имел он случай оказать услугу ученой коллегии университета, когда храбрые российские воины задумали между прочим для устройства костров для варки каши употребить фолианты университетской библиотеки, как это они учинили в Берлине с частью королевского книгохранилища. Дядя князя Юрия предупредил это варварство. И депутация профессоров, имевшая во главе декана философского факультета славного скептического мыслителя Иммануила Канта, явилась его благодарить.

Следствием той истории стало знакомство дяди с кенигсбергским философом. Он стал посещать лекции Канта[83] и открыл в себе философические способности, узнал его грандиозную систему, но не был ею удовлетворен. Выйдя затем в отставку, скитался по Европе, слушал лекции у разных знаменитостей, собрал обширную библиотеку и коллекции научных инструментов, на что истратил большую часть состояния, и наконец поселился в вышеупомянутой заброшенной усадьбе, предаваясь научным изысканиям, окруженный книгами, ретортами колбами, глобусами, кошками и голубями, предоставив ведение хозяйства старой своей кормилице и еврею Хаиму, снимавшему мельницу.

Князь Юрий разделял одиночество дяди. Не сообразуясь с его детским возрастом, тот развивал при нем философические свои идеи, преподавал ему греческий и древнееврейский языки, и погрузил фантазию ребенка в мир символов, эссенций, духов, астральных течений, звездных правителей мира, ундин, саламандр, эльфов и гномов. Мальчик рос мечтательным, странным существом. По тринадцатому году, считая, что мальчика нельзя долее держать в деревенском одиночестве, дядя отправил его в Петербург к Иоганну Августу Штарку, с которым состоял в переписке еще со времен студенчества в германских университетах. Теолог, мистик, магик и алхимик, Штарк был изобретателем так называемого тамплиерского клириката, наподобие масонского общества, и преподавал восточные языки. Он отвел князю Юрию каморку в одно окно с жесткой кроватью, табуретом и столом, питал его овсянкой, молочным супом с изюмом и печеночными клецками, определил в школу, где и сам преподавал, и, докончив его образование, посвятил в «тамплиерский клирикат» собственного изобретения. После малоуспешной службы в Сенате, помещавшемся тогда за Невой в старинном петровском здании двенадцати коллегий – истой клоаке правосудия по царившему в нем беспорядку, волоките, мздоимству и купно с сими духовно-смрадными эманациями, наполненном запахами щей и тютюна сторожей, вахтеров и канцеляристов, – князь Юрий Михайлович поступил наконец секретарем Елагина на приличное жалованье, получив и квартиру в доме директора театров на антресолях из трех весьма приличных комнат с большими окнами-полукругами. Молодой человек скоро приобрел полное доверие Елагина и любовь всех в доме благодаря скромности, сосредоточенному, но мягкому характеру, мечтательной юности и чистоте нрава. Притом князь Юрий был очень хорош собой.