Граф Калиостро, или Жозеф Бальзамо. Том 1 - страница 73

Первым делом взгляд дофины привлек необычный набор изысканнейших яств.

Там были засахаренные экзотические фрукты, варенье со всех концов света, бисквиты из Алеппо, мальтийские апельсины, лимоны и цитроны небывалых размеров, лежавшие во вместительных вазах. И наконец, наилучшие вина самого благородного происхождения играли всеми оттенками рубина и топаза в четырех великолепных хрустальных графинах, изготовленных и ограненных в Персии.

Молоко, которое попросила дофина, стояло в серебряном с позолотой кувшине.

Мария-Антуанетта взглянула на хозяев и увидела бледные, растерянные лица.

Те, кто сопровождал дофину, восхищались, радовались, ничего не понимая, да, впрочем, и не пытаясь понять.

– Значит, вы меня ждали, сударь? – спросила дофина у барона де Таверне.

– Я, ваше высочество? – пролепетал он в ответ.

– Это несомненно. За десять минут, а я у вас не дольше десяти минут, невозможно так подготовиться. – И, произнеся эти слова, дофина взглянула на Ла Бри, как бы желая сказать: «Тем паче имея всего одного лакея».

– Ваше королевское высочество, – сказал барон, – я действительно ожидал вас или, верней, был предупрежден о вашем приезде.

Дофина повернулась к Филиппу и спросила:

– Сударь, вы что же, написали?

– Нет, ваше высочество.

– О том, что я намерена остановиться у вас, сударь, не знал никто, да, по правде сказать, я и сама была не вполне уверена в этом. Я молчала о своем намерении, поскольку не хотела произвести тут смятения, какое все-таки произвела, и сообщила о нем вашему сыну только вчера вечером. Ваш сын еще час назад был при мне и мог обогнать меня не более чем на четверть часа.

– Действительно, ваше высочество, всего на четверть часа.

– Тогда, надо думать, вам шепнула об этом какая-нибудь фея, может быть крестная мать мадемуазели, – промолвила дофина, с улыбкой глядя на Андреа.

– Ваше высочество, – отвечал барон, предлагая принцессе стул, – нет, вовсе не фея предсказала мне этот счастливый случай, а…

– А? – повторила дофина, видя нерешительность барона.

– Клянусь, это был чародей!

– Чародей? Но как он это сделал?

– Не могу вам сказать, потому что не занимаюсь магией, но именно ему я обязан тем, что принимаю ваше королевское высочество более или менее пристойно, – объяснил барон.

– В таком случае лучше здесь ни к чему не притрагиваться, потому что все эти яства сотворены колдовством, – сказала дофина и, поворотясь к вельможе в черном, заметила: – А вы, ваше преосвященство, поторопились разрезать этот страсбургский пирог, ни крошки которого мы решительно не станем есть. И вам, моя дорогая, – обратилась она к своей воспитательнице, – советую не доверять этому кипрскому вину и следовать моему примеру.

Говоря это, дофина налила в золотой кубок воды из круглого, как шар, графина с маленьким горлышком.

– Ваше высочество, наверное, действительно правы, – с каким-то испугом произнесла Андреа.

Поскольку Филипп не знал того, что произошло накануне, он с изумлением переводил взгляд то на отца, то на сестру, пытаясь в их глазах прочесть разгадку.

– Это противно догматам веры, – заметила дофина, – и господин кардинал совершит грех.

– Ваше высочество, – отвечал прелат, – мы, князья… церкви, слишком светские люди, чтобы поверить в небесный гнев из-за съестного, и потом, мы слишком человечны, чтобы сжигать славных волшебников, которые кормят нас такими яствами.

– Не смейтесь, монсеньор, – сказал барон. – Клянусь вашему преосвященству, творец всего этого – колдун, даже более чем колдун, и примерно час назад он предсказал мне приезд ее королевского высочества и моего сына.