– Неприкосновенный запас, – сказал я.
– Ненужный запас, – сказала Нат.
– Это ближе к истине, – сказала Галя. – Поэтому, иди, конечно.
Я взял сто долларов и, когда вернулся на поляну у Дома Культуры, обнаружил, что Нат сидит одна, а Галю трахают в кустах четверо.
– Что?
– Она все деньги отдала мужикам. Нам нечем платить за шашлыки, а мы съели не два даже, а шесть. Представляешь, она заказала шесть шашлыков и две бутылки водки. Водка здесь с бешеной наценкой. Я бы лучше в магазин сходила. Но…
– Что но? – не понял я.
– Подвалили четыре лба, и все – представляешь все! – понравились ей.
– Это для них она заказала шашлыки?
– Нет, она сначала заказала, а потом они подвалили.
– Мистика.
– Да, как в сказке: жили были три богатыря, даже четыре, и поняли, что где-то вот-вот начнут жарить четыре лишних шашлыка. Решили: катим? Есс!
А шашлыки заказывали не для них. Просто мы сразу взяли по два каждому. Ты в курсе, что всегда хорошо съесть сначала по одному горячему шашлыку, а потом иметь в запасе еще один холодный и медленно доедать его с пивом?
– Это ты сама придумала?
– У меня есть опыт. Раньше меня часто таскали на шашлыки.
– Зачем?
– Странный вопрос. Трахать же ж надо кого-то. Не между берез же ж совать. Что будем теперь делать? Ты принес деньги?
– Разумеется.
– Разумеется, это хорошо. И да, ты представляешь, эти пацаны, как будто знали, что с нее можно взять деньги за траханье.
– Да, обычно бывает наоборот.
– Здесь что-то необычное.
– Может быть они за ней следят.
– Она не дочь премьер-министра, чтобы за ней следить.
– Как раз это может быть. Если правда, что у нее отец – Главный инженер завода. Там, как я слышал, сейчас выдают всем акции. Люди радуются. Если обычные люди зарабатывают на этом по пять-десять тысяч долларов, то легко можно предположить, сколько будут иметь директор, главный инженер, главный бухгалтер, парторг.
– Во сколько, ты думаешь? Раз в десять?
– Сейчас посчитаю. Так, семь ю восемь… Щас. Есть!
– Сколько?
– Больше, чем в три тысячи раз.
– Это много?
– Это очень много. Например, ты сколько платишь за обед?
– Рубль.
– Это когда было. Сейчас рублей пять, я думаю.
– А он платит?
– Он? Не меньше тысячи.
– Это много.
– Ну, не меньше пятисот. А скоро будет платить по две с половиной.
– За обед?
– Да. Из этого можно сделать только один вывод.
– Да. Какой?
– Деньги девать просто некуда. Можно потратить на обед две с половиной тысячи. Не выбрасывать же их на самом деле.
– С вас триста пятьдесят рублей, – сказал приблизившись шашлычник. И добавил: – Нашли деньги-то, наконец.
– Спасибо, да, – поспешно ответил я, видя, что Наташа настроилась на грубый ответ ему. Вроде того, что, мол, иди воруй дальше, или просто:
– Не твое дело. – И про себя: – Тварь. – Хотя здесь, я как понял, все было по-честному. Как обычно сто сорок граммов заменяли на сто двадцать, но не на восемьдесят, как делают бывает некоторые.
– Хочешь торговать шашлыками? – спросил я ее.
– Я? Кто меня возьмет.
– Я куплю тебе это место. Деньги будут.
– Я не люблю контролеров. Начнут приставать, что недовесила, обругаю матом, все равно попросят уйти. Нет, я бы не против, но не получится. Мне легче тарелки собирать, но за это мало платят.
– Вообще, я думаю, если не воровать, то ничего не заработаешь, – послышался голос за нашей спиной.
– Явилась – не запылилась, – брякнула Наташа. – Натрахалась? Деньги все засадила.
– Это вопрос?
– Нет, это ответ.
