– В смысле? – хмурюсь в непонимании. – Я спала, это не запрещено законом.
– Это ж с кем ты тут спала мне интересно?! Мэрилин в истерике! Ты не появляешься, меня отпустили, а тебя все нет. И в этом она обвиняет меня! – всплескивает руками граф. – Мол, это я за тобой не сходил, и тебя, бедную несчастную, до сих пор удерживает градоначальник.
– Я заходила к тебе, твоя прислуга не пустила. Но я попросила сообщить, что ты обязательно вернешься завтра.
– С Кейтлин я тоже разберусь, не волнуйся, ты тему не переводи. И почему ты опираешься на стену?! Что ты все время подгибаешь правую ногу? – он подскакивает ко мне и бесцеремонно поднимает платье, осматривая лодыжку.
– Эй! Что ты себе позволяешь?! – справедливо возмущаюсь, пытаюсь выдрать из пальцев графа, но едва не заваливаюсь набок.
– Да что с тобой? – говорит Уильямсон, подхватывая меня. – Вид у тебя изрядно помятый, еще и падаешь, – он заносит меня в ближайшую комнату и кладет на диван. – Что тут с тобой делали? Даже не переоделась, – он брезгливо морщится.
– Ну извините, заснула прямо в одежде, – развожу руками, – и никто со мной ничего не делал, я одна была, – внезапно становится очень обидно. – Упала, отключилась, пришла в себя, еле дошла до кровати. Проснулась, а тут ты с обвинениями, – всхлипываю.
– Тшш, не обижайся, – произносит Оскар на удивление человечным голосом, – я просто волновался. Да, вижу, синяк большой, я принесу мазь, быстро вылечим тебя.
Прохладные пальцы графа на моей ноге дарят облегчение, а о том, что они слишком высоко, там, где уже не прилично, я стараюсь не думать.
– Спасибо. А с чего ты волновался? Тебя ведь только сегодня отпустили? С чего столько криков? – пытаюсь отвлечься от мыслей о блуждающих руках Оскара.
Уильямсон не сразу отвечает, смотрит внимательно на меня.
– Это ж как ты упала и ударилась? Мы уже два дня не можем с тобой связаться.
26. 26
– В каком смысле два дня? Ты шутишь? – выдавливаю из себя улыбку. – Я не могла столько проспать. Ты меня разыгрываешь! Самого, небось, задержали гвардейцы на больший срок, а вину на меня перекладываешь.
Уильямсон лишь качает головой, глядя на меня укоризненно.
– Мэри, Мэри, хорошего же ты обо мне мнения. Я, главное, о ней волнуюсь, переживаю, ищу повсюду, а она, – граф всплескивает руками.
– А я дома сижу. Одна! Даже экономку в отпуск отправила.
– Вижу, – кивает Оскар, а его рука все еще лежит на моей ноге.
– Осмотр, я полагаю, закончен? – произношу полувопросительно, выразительно стреляя глазами на ладонь Уильямсона.
– Что? – он не сразу понимает, о чем я. – Ах, ты об этом, – смотрит на свою руку, – нет, мне не кажется, что осмотр закончен. Переживаю, что мог просмотреть что–то посерьезнее гематомы, – граф ведет ладонь вверх по ноге.
– Нет там ничего серьезного, – произношу и резко дергаю платье на себя, – ты мазь обещал, ее и неси. Дальше я сама справлюсь.
Уильямсон тяжело вздыхает, но руку убирает.
– Как знаешь, – он пожимает плечами. – Так что у тебя произошло? После падения, отключающего на два дня, нужно обязательно показаться врачу! – граф нежно обхватывает мое лицо. – Голова могла пострадать, подобными вещами не шутят.
– Оскар, – он вглядывается озабоченно в мой лоб. Так близко, я чувствую его дыхание, – с головой все в порядке. Произошел сбой. Несчастный случай, такое бывает, – пожимаю плечами и неуверенно улыбаюсь.
– Какой несчастный случай? – Уильямсон хмурится. – Что ты не договариваешь, Мэри?
