– Представь себе, нет! – Ника потянулась за бутылкой, а Вика за виноградом – перекрестный пандан. – Теорию за зиму поднатаскаем, в «Спартак» сходим – и готово дело!
– Это у тебя готово, – ответила близняшка, пригубив вино, – а у меня уже три года с универа прошли. Материал интересный набрался. Вишнев на диссер намекает. Мне не до узлов.
– А вечно с тобой так. – Ника перевернулась на живот. – Ну ладно, выучусь, буду тебя катать. Чур, ты готовишь и моешь посуду.
– Договорились! За это и выпьем!
Вернувшись домой, Ника действительно рванула прямиком на дачу читать книги, но яхтсмена из нее в тот заход не вышло – помешала коричневая дерматиновая папка.
Приходя на работу, Вика часто отключала мобильный – чтобы не беспокоили по мелочам. Поэтому в первую после окончания отпуска пятницу Ника звонила сестре на служебный.
– Вишня, привет, это я – Вишня, – заговорщическим тоном начала близняшка. – Ты дома сегодня во сколько собираешься быть?
– Вовремя, часов в семь. А что случилось?
– Приеду, расскажу, – загадочно произнесла Ника. – У тебя пожрать дома найдется?
– А тебя что, Санчесы сняли с довольствия?
– Да я уже второй день в Москве!
– Странно, я сегодня с дедом говорила – он мне ничего не сказал.
– А мы с ним поругались, – нехотя выдавила из себя Вишня, – я одну из его помидорных теплиц на ночь забыла закрыть. Ну… – сестра тяжко вздохнула, – все, кто в ней жил, медным тазом и накрылись. Блин, Вишня, было бы из-за чего! Там всего шесть кустов!
– Ладно, Вишня, приезжай. Отечественные сосиски, лигурийские макароны и паданский сыр тебя ждут. Могу с томатным соусом.
На своей старенькой красненькой Тарантаюшке (когда-то она носила название Toyota) Ника прилетела к трясоземленной научной даме к шести в институт. Не удержалась, не дождалась семи вечера.
– Вишня, что я хочу тебе сейчас рассказать! – нажимая на педаль и давая задний ход, начала Ника.
– Может, мне в таком случае за руль сесть? – Вика напряженно смотрела, как камни в ушах сестры, дергаясь, переходя из фиолетового в серый, минуя синий, отражали состояние ее же глаз – крайнее возбуждение.
– Не, все нормально, – Ника выехала на свою полосу, – я уже в норме. В общем, дело серьезное. Ну ладно, давай все по порядку. – И Тарантаюшка влилась в автомобильный поток.
– Как ты думаешь, – голосом строгой классной дамы произнесла Вишня, – как была фамилия нашей бабушки Риты?
Многообещающий заход…
– Ну, я так подозреваю, что Вишнева, – не без ехидства ответила Вика.
– Правильно, Вишенка. Садись, пять. – И переключила скорость с таким видом, будто от верного ответа сестры зависела работа коробки передач. – А до того, как стать Вишневой, какую фамилию носила наша бабушка?
Вика откинулась на подголовник. А действительно, какую? И кто этот Вишнев такой… Бабушка Рита ушла, когда они были совсем еще маленькими, а Шурик с Донкихотом вряд ли чего знают.
– И как была ее фамилия? – задала вопрос «ученая дама», чувствуя подвох.
– Ма-ту-ля-ви-чу-те! – гордо по слогам отрапортовала сестра. – Матулявичуте была ее фамилия!
– Подожди, выходит, она литовка? – спросила сестру Вика и тотчас начала диалог сама с собой. – Тогда что она делала в Латвии? Хотя какая разница, где литовцу жить… Дед наш испанец, а из Москвы его дальше дачи не выкурить.
– Нет, – Ника перебила монолог близняшки, – наша бабушка была русская. Прохорова. Маргарита Андреева Прохорова, одна тысяча девятьсот семнадцатого года рождения. Место рождения – город Рига.
