Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820 - страница 2

Его считали остроумным, он хорошо знал исторические события и довольно недурно писал стихи. Всякий раз, когда у нас затевался домашний спектакль или мы собирались праздновать чей-то день рождения, мы обращались к нему с просьбой написать стихи. Граф сначала долго заставлял просить себя, а затем наконец сдавался и вручал нам «свои детища», умоляя не калечить их. Затем начинались репетиции – и тут-то нам от него доставалось! Нужно было выучить некоторые наиболее удачные выражения, скользнуть по рифме, сделать ударение на цезуре. Автор стихов редко бывал доволен нами и надоедал нам ужасно!

Мать графини еще сохранила остатки красоты и казалась особой положительной, и по всему было заметно, что ее дочь сделала столь блестящую партию исключительно благодаря каким-то принесенным ею жертвам. Племянник – юноша двадцати трех лет, имевший очень юный вид, и очаровательная крошка, которую звали Амели, дополняли семью.

Сначала они довольствовались скромным помещением и обедами вместе с нами, но спустя некоторое время заявили, что занимаемых комнат им недостаточно и что они недовольны также и столом: «Да и вообще нам приходится терпеть недостаток во многом, самом необходимом». Как бы покоряясь необходимости, но лишь под большим секретом, они решились принять довольно солидную пенсию, которую им назначила кастелянша, но этим дело не кончилось. По прошествии нескольких месяцев они заявили, что им очень хотелось бы приобрести здесь поместье – ведь так приятно жить в собственном имении! Тотчас для них была куплена прелестная маленькая вилла в двух верстах от замка.

Но устройство нового помещения требовало массы хлопот, граф, всецело поглощенный политикой, не мог да и не хотел заниматься подобными пустяками, а графиня была так молода! Она даже не знала, как взяться за это дело, и их – как иностранцев – здесь обманут, наверное обманут! Так мать молодой графини дала понять кастелянше, в какое затруднительное положение поставила кастелянша их этим неожиданным подарком. И все было устроено: тотчас же отдали приказания привести коттедж в такой вид, чтобы туда могли въехать новые хозяева. Ничего не было упущено, позаботились решительно обо всем: покои заново обставили простой, но элегантной мебелью, буфеты наполнили серебром и посудой, голубятню привели в порядок, сад вычистили, а дорожки посыпали песком. Не забыты были даже экипажи и конюшня, на случай, если гостям вздумается навестить живущих в замке. Ведь дядюшка так стар, а Амели так мала, что расстояние от виллы до замка утомит их!

Можно было позавидовать массе благодеяний, которые сыпались на этих иностранцев как из рога изобилия, но при этом нужно было видеть, с каким видом принимались эти благодеяния! Вечные сравнения прошлого с настоящим, постоянное недовольство, намеки, жалобы. Если кто-нибудь из приезжих начинал восхищаться устройством виллы, которая действительно была прелестна, наши знатные гости тотчас испускали тяжелый вздох, делали скорбное лицо и роняли: «О да! Это было бы хорошо для других, но для нас!..» И затем следовали бесконечные рассказы о замках, которые они вынуждены были покинуть, о жизни ослепительно прекрасной и роскошной. От этих сетований следовал прямой переход к маршалу Бассомпьеру, связанному тесной дружбой с самим королем, и тут уже было им не остановиться. Глубокие вздохи сменялись рыданиями, сопровождавшимися намеками и оскорблениями.