Допишу необходимы для романа объем текста. После этого интерес к имитации творчества будет потерян. Я предсказуем даже в своей ограниченности и глупости.
Не став писателем, я не стану уже никем. Я сделал все, что зависело от меня. Дальше – дело случая. Дальше – ситуация для везучих.
Оказывается, что жизнь не интересна мне и совсем не нужна. Мне достаточно только тишины и места для писания своих бессмысленных текстов.
Я тороплюсь рассказать что-то неприятное о себе. Такой текст сложно назвать романом. Так я стараюсь обнажить все свои эмоции. Я могу заинтересовать только своей откровенностью.
Кто-то будит меня по ночам в надежде, что я напишу что-то интересное о человеке, открою ему новые секреты о его создании.
Пишу даже тогда, когда понимаю, что старательно записываю чушь. Играю в игру, в которой заранее обречен на поражение. Я не смог найти опору для жизни вне своего творчества.
Мне становится страшно от своей ненормальности. Но разве у меня есть выбор? Ведь я до конца своей жизни – графоман.
Все мои усилия в творчестве не приводят меня к результату. Я делаю лишь то, что могу. Получается бездарно и унизительно. Моя правда о себе унизительна и бесполезна. Мысли преследуют меня, пока я не запишу их.
Нет занятия более бессмысленного для меня, чем попытки заниматься творчеством. Я бездарен и исправить это невозможно.
Очень подробно описываю свою ненормальность. Я ощущаю ее, как груз, который вынужден постоянно носить с собой. Даже если она никак не проявляется в моих действиях, я знаю, что она есть и пристально наблюдает за мной. Проживаю бессмысленную и бесполезную жизнь. Мне остается только безропотно и бессмысленно дожидаться свою смерть. Это очень неловкое и необязательное занятие.
У меня нет мыслей, которые были бы интересны другим людям. Ничто не мешает мне творить. Но мысли не появляются. Мне необходима имитация творчества.
Мой мозг не способен найти выход из создавшегося положения. Я не способен получать удовольствие ни отчего в жизни, кроме своей имитации творчества. Во всем остальном я делаю лишь неловкую уступку нормальности, необязательному желанию быть похожим на окружающих.
У меня в жизни нет другого занятия, кроме графомании. Все остальное не интересует меня. Я чувствую, что становлюсь ненормальным. Однажды я просто не захочу удерживать себя.
Мне становится уже противно заниматься бесполезным и бессмысленным делом. Я не способен к творчеству ни в каком его проявлении.
Мне страшно от ощущений, с которыми я вынужден жить. Я борюсь со своей бездарностью. Я не выиграл ни разу. Имитации не считаются.
В моей жизни слишком много страхов и проблем. Я думаю о них постоянно – ведь мне необходимо найти надежное средство защиты. Просто однажды я вообразил, что творчество станет надежной защитой от реальности.
Я спускал ноги с кровати по утрам, ел, умывался, одевался и шел на работу. Эмоций – ноль.
Я уже убедился, что жизнь сломала меня. Не сложно убедиться в беспомощности слов. Я не сумел выдумать себя победителем. Не могу не производить впечатление проигравшего человека. Я прожил жизнь бездарного человека.
Творчество вышло из-под контроля. Я перестал бояться слов, которые загоняют меня в тупик. Я не умею думать. Только получать и делиться информацией. Иногда сопоставлять факты.
Может быть, я смешон. Но не на столько, чтобы мне хотелось смеяться над собой.
Я уже не уверен, что был прав, подчинив жизнь творчеству. Очень сложно согласиться с тем, что не можешь творить. Мне осталось лишь дописать свои тексты. Но книга будет написана не раньше, чем она должна быть написана.
