Знакомый банкир просьбе ничуть не удивился. Напротив, кажется, был несколько польщен, что его считают способным на любое чудо. Даже добыть за несколько часов марину превосходной работы для истинного знатока. Цена? Ах, ну что вы! Пусть это будет небольшим подарком в знак дружбы между их торговым домом и синьором Фарелли. Ведь синьор так великодушен, что не забывает своих итлийских друзей… Нет-нет, никаких денег! Но если синьор будет так любезен, что намекнет – только намекнет! – о цели визита некоего мастера…
– Это исключительно частный визит, – невозмутимо сообщил Лучано, про себя потешаясь.
В самом деле, не может ведь он сказать, что мастер Ларци здесь на отдыхе! Гладит королевского кота, пробует блюда на королевской кухне и с упоением копается в королевской же библиотеке. Кто ему поверит?! Всем известно, что грандмастера Шипов слишком страшные люди, чтобы заниматься такими пустяками.
– Да-да… – промямлил банкир и вытер платочком вдруг вспотевшую лысину. – Конечно, благородный синьор! Умоляю, не поймите меня неправильно! Дела всем известной гильдии меня никак не касаются! Но если грядут такие перемены, что сам мастер посетил Дорвенант… Знаете, у нас дела с Риккарди, и если…
– Насколько мне известно, – веско уронил Лучано, – визит мастера не касается Риккарди. Впрочем, как и других столь же важных личностей. Мастер просто навещает своего ученика.
И слегка улыбнулся.
– А-а-а… – протянул банкир, и его взгляд вспыхнул пониманием, а потом огромным облегчением. – Прошу, передайте мастеру мое глубочайшее почтение! Марина, говорите? – И он принялся яростно дергать шнурок вызова прислуги, торопливо пообещав: – Не извольте беспокоиться, благородный синьор! Доставят через пару-тройку часов! Нет-нет, что вы! Никаких денег, умоляю!
Разведя руками, Лучано все-таки пообещал оплатить расходы и покинул банк, а через три часа, когда он собирался, во дворец и правда привезли небольшую картину, тщательно упакованную в мягкую ткань. Сгорая от любопытства, Лучано развернул ее и восхищенно ахнул.
Нежнейший розово-палевый рассвет сиял над морем, озаряя каменистый берег, сонные волны с жемчужно-белыми шапками пены и стройный маяк, что высился на самом конце узкого мыса, далеко выдающегося в море. Казалось – протяни руку, и почувствуешь свежий ветер, а ноздри ощутят запах соли, йода и еще чего-то неуловимого, манящего… На миг Лучано почувствовал острую жалость – картину не хотелось отдавать! Но тут же пристыдил себя: человек, который спас их на том холме, заслуживает много большего! А подарок и вправду хорош, если его хочется оставить себе. Грандсиньор сможет оценить эту красоту, как мало кто другой. И непременно следует расплатиться с банкиром! Такая роскошь достойна королевского дворца! Где вообще можно было найти подобную прелесть за столько времени?
– О, какая знакомая вещица, – одобрительно сказал мастер, входя в комнату. – «Маяк на мысе Фольгау» кисти Джакомо Рольдиани. Превосходная копия! – Присмотрелся и с удивлением добавил: – Хотя нет, кажется, не копия. Но я всегда полагал, что эта картина висит в галерее Джанталья.
– Ну, видимо, уже не висит, – пробормотал Лучано. – Вряд ли Джанталья теперь до нее есть дело. Мастер, простите, я оставлю вас сегодня вечером? Меня пригласили на вечеринку.
– Развлекайся, мальчик, – снисходительно позволил мастер Ларци. – Надеюсь, там будет интересное общество?
