— Итак, на какую букву твое имя? — задумчиво протянула она, поглядывая на меня. — И умеешь ли ты вообще читать?
Я гордо кивнула. Теперь умею.
— А? Це? Ей? — начала перечислять кухарка местный алфавит по порядку, заставляя меня осознать сразу две вещи.
Первое: она действительно довольно-таки образованная по меркам этого мира.
И второе: я понятия не имею, как здесь называются буквы. Только читать их могу, и то постигала методом тыка.
— Ша? — судя по нахмуренным бровям, мы уже приближались к финалу списка, и если я что-то не выберу, быть мне дальше безымянной. Или поименуют, как хотят, что не лучше.
Вряд ли я сумею объяснить жестами, что меня зовут Анна, так попробуем с псевдонимом. Я просияла, всем видом показывая, что кухарка на правильном пути.
— Ша?.. Шарлин? Шарлотта? — «угадала» местрис Рути.
Я закивала, как припадочная. Ура! Здесь такое имя тоже есть! И привыкать не придется, меня в цирке так и называли последние два года.
После торжественного поименования моя жизнь почти не изменилась. Разве что вставала я теперь еще раньше, потому что до завтрака нужно было его еще приготовить.
Зарплата слегка прибавилась, и ближе к весне я разорилась на качественные кожаные сапожки. Сидеть взаперти становилось невыносимо.
К тому же у меня образовалось неожиданно свободное время, да и труд был далеко не так изнурителен, как раньше — не считая краткого периода магической практики. На кухне, как я и думала, применять заклинания было опасно — слишком много посторонних глаз. Так что я уходила в сад, поглубже и подальше, и тренировалась там.
Блокнот заполнился практически весь, да и учебники подходили к концу. Я поняла, что больше тянуть смысла нет. Нужно потихоньку перебираться в столицу. Не могу сказать, чтобы я так уж вписалась в местное общество, но кто будет присматриваться к горничной? Или к помощнице кухарки? Разве что при найме.
Однако готовиться к самостоятельной жизни надо, а потому я стала выбираться в город, благо между обедом и ужином у меня теперь имелось часа три-четыре для себя. Чаще всего я просто бродила по улицам, присматриваясь к прохожим и запоминая мимику, жесты, манеры. Ведь проколоться можно на сущей мелочи, вроде как именно показать цифру «три» на пальцах? Используя большой или не используя?
Когда погода не позволяла много гулять, я укрывалась от дождя на лавочке под раскидистым деревом, напротив почты, и изучала попеременно работников службы и официантов в соседнем ресторане. Кто знает, вдруг мне придется притворяться мужчиной? Им тут живется куда веселее, чем женщинам. Вон, мне даже в кафе нельзя, потому что одна, без сопровождения.
Прошла весна, наступило лето.
Я все не уезжала.
Признаться, мне было страшно, как никогда в жизни. Даже перед выступлениями меня так не трясло от ужаса, как сейчас при мысли, что придется начинать все сначала, искать работу, убеждать кого-то в том, что я отличная служанка… Да и денег у меня не было даже на билет до соседнего городка, не говоря уже о столице. Куда я потащусь?
Так что я все тянула и тянула, успокаивая себя тем, что коплю сбережения для отъезда.
Подошло время выпуска для старшей группы.
В честь отбывающих по домам девочек ежегодно в мэрии организовывали бал.
Вообще, пансион фактически поддерживал жизнь в захолустном Тормоте. Если бы не он, городишко давно растворился бы среди мелких ферм и деревенек. А так — какой-никакой, культурный центр области. Так что местрис Осборн уважали здесь чуть ли не сильнее, чем самого мэра, и каждый норовил пристроить дочку или племянницу на работу в пансион.
