– Да как все. Праздники не пропускал, зарплату там. Но никогда не напивался, домой приходил всегда сам. При этом был такой смирный-смирный, разве что говорил громче обычного. Вспыльчивый он был.
– Так, так, – насторожился Невзоров.
– Было у него как-то наоборот. Когда трезвый – из-за любого пустяка мог скандал устроить. А когда выпивший – добряк добряком. Поэтому и не ругала его за пьянки. Работал, пил на свои, из дома не тащил, и ладно.
– Отлично, отлично, – задумчиво проговорил Невзоров.
– Могу я повидать своего мужа? – спросила Маргарита Андреевна.
– К сожалению, это пока нежелательно. Он сейчас проходит стабилизирующий курс по моей новой методике, все контакты ограничены. Никакие эмоции: ни положительные, ни отрицательные – сейчас ему не нужны. И это продлится недели три-четыре. А потом мы вас пригласим, и то только одну, чтобы только вы, после нашей консультации, начали навещать его. Очень осторожно вводить в курс повседневной жизни.
– Вы хотите сказать, что его еще можно вернуть к нормальной жизни? – с некоторым недоверием спросила Маргарита Андреевна.
– Будем лечить, – уклончиво ответил доктор. – Спасибо, что пришли. Я и вызывал вас в основном из-за того, что вам придется воздержаться от посещений. А вот кот нам может пригодиться, берегите его. Это как компонент для возвращения в нормальную жизнь. До свидания, Маргарита Андреевна.
– До свидания, – несколько растерянно произнесла она и вышла.
Невзоров выключил запись и удовлетворенно потер руки. «Прямых контактов Палина с мэром его жена не зафиксировала. Да и что может связывать заводского слесаря, диванного любителя футбола и пива после зарплаты с мэром города? Ничего. Так почему душа мэра вселилась именно в это тело и в моей клинике? Вон – недалеко есть наркологический диспансер. Уж куда более доступные тела, с более слабой душевной политикой. Стоп! Стоп! Сокольников выбрал Палина, потому что он лежит у меня. Он выбрал меня».
Невзорову показалось, что в кабинете стало светлее.
– Сокольников выбрал меня, чтобы через меня попытаться сделать то, что не смог сделать сам.
От этой мысли у доктора закружилась голова, и ему показалось, что душа Сокольникова пытается внедриться в его собственное тело. Он даже машинально произвел мимику лица, характерную для Сокольникова, на которую он обратил внимание сразу при их первой встрече. Он откинулся на спинку кресла, пытаясь успокоиться.
– Надо взять себя в руки и все еще раз хорошенько обдумать. В таких рассуждениях можно далеко зайти, благо остановить некому.
Он набрал номер телефона Устиновича.
– Здравствуйте, Александр Витальевич, Невзоров говорит. Ну как? Вы просмотрели видеозапись?
– Здравствуйте, Николай Васильевич. Да, посмотрел.
– Могли бы мы подышать свежим воздухом, скажем, в парке? Есть некоторые соображения, коими я хотел бы с вами поделиться.
– Хорошо. Тогда в пятнадцать часов у входа в парк. У меня тоже есть кое-что для вас.
