Александр неторопливо жевал, иногда поглядывал на жену и не перебивал её. И только когда она в списке гостей забралась за двадцать человек, он откинулся на спинку стула, заговорил:
– Мать, ты что суетишься? Какие гости? Пригласим Николая с Люсей, может, их Алексей, что через Киру передал, и хватит. Там Кирилл сам решит, кого приглашать? А стол накрыть надо. Чтобы были его любимые треугольники, груздочки…
– Сашка, треугольники с груздочками больше ты любишь.
– Ну, мать, что я могу поделать, если наши вкусы с сыном совпадают. А в отношении гостей? Пусть отдохнёт с дороги, от войны, а там посмотрим.
Спать, как никогда, легли рано. Жена отвернулась от Александра, уткнулась в стенку и засопела. А он лежал с открытыми глазами, смотрел в потолок, прислушивался к шорохам дома и ему слышалась музыка. Она была необычна своей мелодичностью, ничего подобного он раньше не слышал. То ли звуки флейты или скрипки звучали то торжественно, то печально. Он напрягал слух, даже один раз приподнял голову, вслушиваясь, откуда исходят завораживающие звуки, но, так и не определив, забылся сном.
Проснулся от того, что горячее тело жены перелезало через него. Он такого бесцеремонного обращения к себе допустить не мог. Всё его мужское самолюбие, всё его мужское естество воспротивилось неуважительному действию жены. Он нежно обнял её, не пуская.
– Сашка, пусти, – зашептала жена в самое ухо. – Вставать пора, а то опоздаем, ну, ирод приставучий.
– Не опоздаем, радость моя, не опоздаем.
– Ах ты, хитрец, то мать, то сколопендра, а тут – радость моя.
– И не только радость моя, но и солнышко моё…
Выехав в сторону аэропорта, они попали в пробку.
– Сашка, я говорила тебе, что опоздаем, а ты нет, нет, в самый раз приедем.
– Мать, а ты зачем так долго спишь? Встала бы пораньше, мы бы пораньше и поехали.
Когда до аэропорта осталось с полкилометра, запел телефон Александра. Он переключил его на громкую связь:
– Да, да, Кирюша, мы подъезжаем.
– Пап, мы здесь, на стоянке. К терминалу не подъезжай.
– Хорошо, сын, хорошо. – Он отключил телефон и выразительно посмотрел на жену. – Он сказал «мы». Кто это «мы»? Может быть, они с Алексеем прилетели?
Жена в недоумении пожала плечами:
– Он бы в сообщении сказал, что с Алексеем. Или у них это сюрприз? Вот Николай с Люсей обрадуются.
Перед стояночной кассой образовалась пробка. Оставив машину перед кассой, они, озираясь по сторонам, кинулись на стоянку. Александр выискивал среди идущих людей военную форму и человека с рюкзаком, но таковых не было.
– Мать, я что-то Кирилла не вижу.
– И я не вижу.
Они побежали к самому терминалу, но сына нигде не было. Александр лихорадочно достал телефон и набрал номер:
– Кира, а ты где?
– Пап, ну вы даёте. Вы с мамой, как паровоз с вагончиком, пропыхтели мимо нас, я вас окликнул, а вы… ту-ту-у и мимо. Оглянитесь, вот мы.
Александр оглянулся. В десяти метрах от них стоял парень в джинсах, чёрной кожаной куртке и чёрных очках. Рядом с ним стояла девушка и три чемодана. Девушка была в джинсовой юбке, куртке. Соломенного цвета коса лежала на левом плече и спадала до самого пояса. Парень снял очки, сделал несколько шагов навстречу.
– Ну, сын, я тебя не узнал, – Александр в недоумении развёл руками. Они схлестнулись в мужском объятии с хрустом и мужскими поцелуями.
Александр отстранил от себя сына и заглянул ему в глаза, в них была бездна. Кирилл вроде бы его видел и в то же время видел всё, что происходило вокруг. Другой взгляд был у Кирилла.
