– Куда ты сейчас?
– В лабораторию. Мне нужно больше информации.
– А потом?
– Тебя не касается.
– У меня образовалось свободное время. Подумала, неплохо было бы сходить выпить. Составишь мне компанию?
– Зачем?
– Тебе обязательно задавать так много вопросов?
– Да, если мне не понятна причина.
– Я просто хочу выпить со своим другом. Разве этого недостаточно?
– Мы не друзья.
Она вскинула руками, будто принимая поражение, а в реальности, лишь беря короткую паузу, для нового наступления.
– Я ведь сшиватель, как минимум полезно будет со мной пообщаться.
– Разве ваши походы в город не ограничены?
– Есть обязательный тест. Если показатели в норме, можешь хоть поселиться в городе.
– Тест?
– Расскажу, что это, если согласишься пойти со мной.
– Ладно. Но учти, я уйду, как только наш разговор потеряет для меня смысл.
– Хорошо. Буду ждать тебя у центрального входа.– она радостно хлопнула в ладоши и направилась обратно по коридору.
3
«Сохранение жизни многоликого – является первостепенной задачей при проведении операции любого толка. Исключения составляют незаконное обращение к услугам черного рынка. В данном случае решение принимается на усмотрение сшивателей в согласовании с пустым.»
Правило 23. Кодекса министерства «Сшивателей».
В Лаборатории, где оперировали Патрицию, стояла тишина. Зеркало душ закрывало большую часть ее тела, оставляя видимым только голову и ступни ног. Каждое действие сшивателей отображалось движением частиц на экране. Пока один соединял отколовшиеся части в едино, другой готовил аппарат для извлечения душ. Чтобы не говорили о черном рынке, но даже их импланты, после извлечения и обработки используют для изготовления суррогатов. Многоликие – главное сырье нового века. Без них, Корпорация не смогла бы существовать.
Один из сшивателей заметил меня и отложил лазер в сторону. Я стоял слишком далеко, чтобы слышать, о чем они говорят; а маски на лице, лишали меня возможности попытаться понять. Я спустился вниз и двинулся навстречу сшивателю. Издалека он виделся мне худым и высоким. Смена позиций ничего не изменила, разве прибавила ему бледности, присущей всем, кто здесь работает.
– Пустой…Боюсь мне не чем вас порадовать. Операция сложная, потребуется много времени, прежде, чем мы сможем говорить хотя бы о предварительных результатах.
– Сколько?
– Все зависит от того, продолжит ли душа делиться. Пока идет расщепление, мы не можем перейти к другим этапам операции. Возможно, нам придется прерваться на какой-то время, чтобы дать организму отдохнуть. Даже с нашей помощью, тело может не выдержать нагрузки и дать сбой.
– Вы сможете извлечь имплант? Он нужен нам для дальнейшей работы.
– Я все понимаю. Но, сейчас, в нашем приоритете жизнь носителя. Мы не можем остановить сшивание, не рискуя вызвать разрыв других оболочек. Нужно закрыть все разъемы, и только потом заниматься извлечением.
– Начните извлечение сейчас. Ее жизнь должна быть приятным бонусом, а не главным стремлением. Она нарушила закон и убила 15 человек, прежде, чем оказалась здесь.
– У этой женщины есть ребенок. Я видел досье.
– Значит, вы не внимательно читали. Ребенок был, пока она его не задушила. – потому, как сошлись его брови у переносицы и опустились глаза, стало понятно, что он сожалеет; не ясно из-за чего именно, из-за девочки или своей невнимательности, а может, из-за того, что ему придется спасать человека, который не дал нам спасти другого. Впрочем, это не важно. – В таких ситуациях, вы обязаны подчиняться мне. Так что извлекайте имплант, мистер…
