– Как хорошо, что ты пришел сегодня пораньше. Жаль только, что нет здесь Темиты. Ты бы с ней поиграл, и она была бы счастлива. Я ей время от времени, когда она просит, рассказываю о друзьях ее отца, которого она, конечно, не может помнить. Но, как мне кажется, она душой с детской непосредственностью понимает, что ее отец поступил правильно. Трудно даже поверить, что в свои три годика она так хорошо все чувствует.
– Не надо тревожить ее душу. Пусть живет своими маленькими радостями. Ты же знаешь, она всем нам такая же дочь, какой была для Пепе.
Пришел Арсенио – и прямо с порога:
– Подумать только! Меньше чем через месяц, в день национального праздника, эта мерзость станет законным президентом!
– Ненадолго. Он не дотянет до конца президентского срока. Ты не думай, что наш народ можно укротить. Его можно обмануть. На время. Но укротить его мятежный дух еще никому не удавалось. Помни о мамби. А Батисте тем более не удастся, когда в народ ушла такая брошюрка… – ответил Ньико и протянул ему речь Фиделя.
18 февраля на заседании Конгресса Фульхенсио Батиста-и-Сальдивар был объявлен президентом страны, а Рафаэль Гуас Инклан – вице-президентом. 24 февраля 1955 года, в 60-ю годовщину начала освободительной войны под руководством Марти, диктатор занял высший государственный пост страны. Обещание о восстановлении конституции 1940 года трансформировалось в уродливые формы. Так называемые «конституционные статуты», которыми Батиста заменил основной закон, были отменены в тот же день. Но это вовсе не означало автоматического восстановления конституции 1940 года. Батиста настаивал на включении в нее дополнений в виде приказов, изданных им после выборов, а они-то как раз и сводили на нет дух основного закона.
Между тем на самой Кубе Батиста принимал поздравления.
Президент Ассоциации колонов Исмаэль Камараса Толедо выразил надежду на процветание страны. Владелец текстильных предприятий Бурке О. Хиджес заявил о «необъятности перспектив развития Кубы». Победу Батисты официально поддержал посол США Артур Гарднер. Прибывший с официальным визитом личный эмиссар президента США, вице-президент Ричард Никсон навестил Батисту в его загородной резиденции Кукине и передал в подарок портрет с автографом: «Генералу Фульхенсио Батисте и супруге с наилучшими пожеланиями от Д. Эйзенхауэра и супруги Мамие».
Подарком Батисте от правой оппозиции стал манифест под названием «Публичная апелляция», который подписали более тридцати политиков. Среди них – Косме де ла Торриенте, Луис Конте Агуэро, Хосе Пардо Льяда, Мануэль Бисбе, Хорхе Маньяч и другие. Политический смысл манифеста сводился к требованию «последовательного отказа от насилия», то есть от революции, и установлению «гражданского мира», якобы необходимого для преодоления кризиса, в котором находится страна. В политическом плане это был документ, направленный против Фиделя Кастро и монкадистов. Кроме того, он ставил в тупик и партию ортодоксов, особенно ее правое крыло. Созданное на базе манифеста так называемое Национальное радикальное движение изначально было обречено на политическую смерть.
В ответ на всю эту возню вокруг подготовки закона об амнистии, обраставшую все более несуразными инициативами, Фидель Кастро занял четкую и твердую позицию. Он подготовил достойный ответ, подписанный всеми соратниками, находившимися в тюрьме. Этот документ, датированный 15 марта, был опубликован в журнале «Боэмия» 25 марта. В нем говорится: «Теперь наша очередь ответить на моральный вызов, который бросает нам режим, заявляя, что амнистия будет в том случае, если заключенные и высланные из страны изменят свою позицию, если они возьмут на себя молчаливое или открытое обязательство признать правительство». Дав политический анализ ситуации в стране, Фидель всю ответственность за кризис возложил на режим, который был установлен 10 марта 1952 года и природа которого осталась неизменной и после проведенных в ноябре 1954 года выборов. Фактами он обосновал враждебность режима народу.
