Машина Фиделя медленно двинулась по направлению к 23-й улице, где на углу с 18-й находилось скромное жилье Фиделя, где сегодня его ждала встреча с детьми погибших в Монкаде соратников. Но что это? К машине Фиделя тут же пристроился автомобиль шефа бюро расследований коммунистической деятельности Орландо Пьедры. На тротуаре у углового дома, где предстояло жить Фиделю, автомобиль остановился и выскользнувший из него человек ухватился за дверцу преследуемой машины, навязывая свои услуги.
Кастро с брезгливостью отвел в сторону руку шефа бюро и четко проговорил: «Я привык обходиться без посторонней помощи». Но тут заметил слащавую гримасу Пьедры, которая, видимо, должна была означать улыбку, увидел направленный прямо на него объектив фотоаппарата и понял, что это – ловушка. Пошлая. Мерзкая. Назавтра же эта фотография облетела бы все газеты, и Фидель бы предстал на ней обнимающимся с такой одиозной и ненавидимой народом фигурой, как этот ярый батистовец, слуга ЦРУ. Подумать только! С этим кретином – в народе у него не было другого имени, а кретинизм его навяз у всех на зубах – и вдруг лобызается герой Монкады, кумир сотен тысяч борцов!
«Сколько же в этом мире грязи, мерзости и подлых приемов, призванных бросить тень на человека», – подумалось Фиделю. Но даже этот эпизод только прибавил ему сил для нового раунда политических баталий.
И все же главный подарок приготовила ему Лидия, собравшая в доме детей погибших монкадистов. Дети, наряженные и возбужденные в ожидании встречи с Фиделем, наперебой объясняли друг другу, как следует себя вести в такой торжественной ситуации. Из-за этого в патио, внутреннем дворике, стоял невообразимый гам. Со всех ног кинулся к отцу подросший за это время Фиделито. Взгляд Фиделя выхватил лицо самой маленькой девочки. Очень знакомое и очень трогательное. Ее искрящиеся глазенки напомнили ему неуемную жизнерадостность друга, которого он потерял 28 июля 1953 года. Да, это были глаза Хосе Луиса Тасенде. А когда он заметил стоящую чуть поодаль Элиту Дюбуа, понял, что не ошибся. Эти искрящиеся глазенки, которые он выделил среди всех остальных, конечно, принадлежали Темиз. Темите, дочери Пепе и Элиты. Когда перед самым штурмом Тасенде позвал его к себе домой, она лежала в колыбельке. 11 апреля ей исполнился всего один год. И вот теперь она на своих собственных ножках устремилась к нему.
«Как быстро летит время», – подумал Фидель, беря девочку на руки. Та робко обняла его тоненькими ручонками, несмело прижалась к незнакомому человеку и неожиданно для Фиделя похлопала несколько раз по плечу. Взглянув на мать, Темиз увидела слезы на ее глазах, но мама улыбалась и подбадривала.
«Разве можно плакать и улыбаться одновременно, – пронеслось в ее головке. – Как трудно понять этих взрослых!» Но она почувствовала, как нежно и трепетно прижимали ее к себе руки этого огромного дяди, и прижалась к нему сама.
– Вот чего я действительно был лишен в заключении. Чего мне не хватало – так это радости общения с детьми. Это прекрасное поколение должно быть уверено в своем будущем и знать, что в нашем лице оно найдет истинных защитников.
И Фидель с благодарностью подумал о своей сестре. Да, конечно, это могла сделать только такая чуткая женщина, как Лидия. Он просил ее о маленьких радостях по выходе из тюрьмы, о радостях, которые бы не требовали неоправданных жертв, а отвечали его духу. Лидия всегда была умницей и лучше всех его понимала. Этой встречи с детьми ему никогда не забыть. Он почувствовал себя отцом не только единственного сына, но и всех детей своих погибших друзей и соратников. Да, он станет им надежной защитой. Он готов жертвовать всем во имя их счастья, ради того, чтобы сделать это поколение счастливым. Они должны стать хозяевами своей страны, своей судьбы. И он продолжит борьбу, чего бы это ни стоило.
