– Как насобачился словами сучить! – продолжал зло восхищаться Николай. – Ухватить не за что! А по спине мурашки! Представляешь?! Он заботится обо мне, а у меня мурашки по спине! А мы все думаем, что бестолковые они, что дурью маются… Ни фига! Нашему Голдобову топать и топать до этого прокурора.
Лариса быстро взглянула на мужа, видимо, не согласившись с ним, хотела возразить, но промолчала.
– Коля, – она остановилась перед ним и в упор посмотрела ясными голубыми глазами. – Ты уж извини, но я больше не могу… Я с тобой лягу, ладно?
Николай неожиданно для себя обнял ее, поцеловал в высокую теплую шею, опустил лицо в распущенные волосы, всхлипнул, не выдержав напряжения последних дней.
– Конечно, – прошептал он. – Конечно…
– Не верь этим подонкам, Коля… Они приходят и уходят, а мы с тобой остаемся… Мы ведь все равно с тобой остаемся?
– Конечно…
– Они завязли, они крепко завязли… – Лариса вдруг почувствовала, что Николай весь напрягся. Осторожно высвободившись из его объятий, она увидела, что он с ужасом смотрит в окно. Обернувшись, Лариса успела заметить лишь мелькнувшее белесое пятно чьего-то лица.
Николай бросился в коридор, схватил приготовленный у двери топорик и, откинув щеколды замков, в одних носках выбежал из квартиры.
– Куда? – простонала Лариса. – Зачем? – И присела на стул, не в силах сделать ни шагу. Из распахнутой двери тянуло свежим воздухом, со двора доносились голоса, но, сколько она ни прислушивалась, шума схватки не услышала. Это ее как-то утешило.
Николай пришел минут через пять. Молча бросил в угол топорик, снял перепачканные мокрые носки. Некоторое время рассматривал их, словно решая, как с ними поступить, потом отнес в ванную. Похоже, самые простые решения давались ему с трудом.
– Ну что, – спросила Лариса, – догнал?
– Ушел.
– Кто это был?
– Не знаю, не рассмотрел… Какая-то узкая, тощая морда… А может, через стекло так показалось. Когда я обежал дом, он уже драпал через кусты. Там мотоцикл ждал за углом… Прыгнул на заднее сиденье и был таков. Еще шлем успел надеть, падаль патлатая!
– Какая падаль? – улыбнулась Лариса.
– Патлатая… – Николай с удивлением посмотрел на жену. – У него длинные волосы, почти до плеч… Надо же, выругался и вспомнил. Почаще ругаться надо.
– Может, случайный человек… Пьяный… Искал кого-то… А?
– Чего ж ему удирать? А мотоцикл с заведенным мотором? Нет, Лариса, все одно к одному, все одно к одному. – Николай подошел к холодильнику, вынул бутылку водки, налил половину стакана и выпил. И остался стоять у кухонного столика, забыв поставить стакан на место. И только увидев протянутый Ларисой огурец, понял, что нужно чем-то закусить. А потом уже, поздним вечером, он замешкался, раздеваясь, не зная, куда бросить рубашку, и Лариса увидела громадный синяк на его предплечье.
– Господи, а это когда? – воскликнула она.
– Да уж несколько дней… Досталось маленько.
– Как?
– Как это бывает… Привязались трое, слово за слово… Вижу, что цепляются, повод ищут… Хорошо, успел руку подставить, удар хороший намечался… А когда увидели у меня в руке монтировку, так рванули врассыпную, что не знал, в кого запустить… Трусоватые они какие-то, а?
– Может, у них такая задача, – осторожно обронила Лариса, не глядя на мужа.
– Какая такая?
– Не доводить до крайности… Припугнуть… Так тоже бывает.
– Так-то оно так, а мне все равно достается.
– Бедный ты, бедный… Как же мне тебя утешить?
