Приходили телефонисты и поменяли нам все телефоны!
– Это очень интересно и вовремя! – глубокомысленно заявил Борис, передвигая на край стола сумку с лаптопом, с которым собрался начать разбираться.
– Приходил Шавкат и приглашал меня и тебя поучаствовать в жюри конкурса поваров! Странный он какой-то! Увидел телефонистов, покраснел и сразу ушел! – продолжала вываливать новости Фирюза, начиная заниматься своим любимым делом – красить ногти.
Девушка выложила на стол пяток одинаковых пузырьков с лаком для ногтей, флакон с ацетоном и с идиотской улыбкой внимательно начала рассматривать стеклянную тару, решая «сложнейшую» задачу: «В какой цвет покрасить ногти?»
«Почему именно идиотскую улыбку? Сам-то ты как улыбаешься, когда бываешь в автомобильном магазине?» – задал себе вопрос Борис, одновременно вспоминая, что его так зацепило при приходе на работу.
Мелодично зазвонил телефон на столе у Фирузы.
– Алле! ЦНИЛ изучения спроса населения! Вас внимательно слушают! – нейтральным голосом выдала Фирюза, прижимая трубку к левому уху правой рукой.
Секунд тридцать послушав, девушка отодвинула трубку и растерянно сказала:
– Одну минуточку, бабушка! – глазами показывая на зеленый телефон, стоящий на подоконнике, справа от Бориса.
«Что за фамильярное обращение на работе!» – поморщился Борис, беря трубку своего телефона.
– Шварцман у телефона! – торжественно заявил Борис.
– Боренька! Мне плохо! Сердце сильно прихватило! Витеньки и Цили нет на работе, а дедушка уехал в Чимкент> [45]!
– Сейчас приеду! Какие лекарства привезти? – пообещал Борис, глазами отыскивая сумку с лаптопом.
Сумка была на месте, а вот стопка папок на окне была сдвинута сантиметров на пять вправо.
Утром Борис помнил: стопка была на месте, и расстояние между стеной подоконника папками было ровно два сантиметра. Там помещалась книжка Афанасьева «Научный коммунизм», которую Борис утром вынул.
– Ты документы на окне не трогала? – спросил Борис, тыкая пальцем в кнопки новенького телефона.
– Я ничего на вашем столе не трогала! Это, наверное, телефонисты подвинули, а вы на меня бочки катите! – вздернула аккуратную головку Фирюза.
– Извините! – буркнул Борис, прижимая телефонную трубку к правому уху.
Наконец, трубку сняли.
– Моисей Израилевич! Это младший Шварцман говорит! – представился Борис, и сразу же продолжил:
– С бабушкой плохо! Прихватило сердце!
– Быстрей езжай домой, а я сам подъеду на «Скорой помощи»! – распорядился заведующий кардиологическим отделением республиканской больницы.
– Я поехал! – доложил Борис, вскакивая со своего места.
– Меня сегодня не будет! Если что, я работаю дома! – беря со стола три папки и засовывая их в сумку, выдал Борис, с неудовольствием узрев в дверях зам начальника соседней лаборатории Вадима, стоящего в дверях.
– Почему вам поставили новые телефоны, а нам нет? Чем мы хуже вас? – пошатываясь из стороны в сторону, спросил Вадим.
По комнате распространялся тяжелый коньячный дух, перебивая запах приторных духов Фирюзы.
– У нас начальник лаборатории – профессор, а у вас только кандидат наук! – привел неопровержимый аргумент Борис, выскакивая из кабинета.
Заскочив на Беш-Агаче> [46] в аптеку, Борис купил лекарства от сердца, по совету молодой аптекарши, и сразу рванул домой.
Подъезжая к дому, Борис пропустил вперед «Скорую помощь», которая неслась по левой стороне дороги, оглашая окрестности громкой сиреной и сполохами мигалки.
