Кстати, когда выходил сегодня из здания суда, встретил Команданте; он стоял и разговаривал с каким-то таким же вальяжным мужиком; я поздоровался за руку с обоими. «Папа не приехал?», – спросил Команданте. «Пока нет, и не звонил даже», – ответил я. Я было двинулся в сторону кафешки, но Команданте остановил меня следующим вопросом: «Как работа? Справляешься?». «Пока непонятно», – ответил я. Подавив желание броситься ему в ноги и умолять перевести меня на уголовное производство, я с якобы непринуждённым видом попилил дальше. На обратном пути с обеда, в зарослях около здания суда, я увидел мальчика, который у нас работает и с которым я сегодня ещё не здоровался, мальчик курил. Кивнув ему в знак приветствия, я получил в ответ долгий приветственный жест рукой. Он носил синие линзы и облегающий форменный костюм, вид у него был довольно гармоничный. Это он протянул мне левую руку и едва сжал мою, когда сидел ко мне в пол-оборота в зале заседаний на инструктаже для секретарей и помощников несколько дней назад. Это он два дня назад сел на переднее пассажирское сиденье моего автомобиля, когда я дремал на водительском после обеда (!); я поднял спинку сиденья и уставился вопросительным взором на незваного гостя, зачем-то я начал трогать руль, как будто хотел убедиться, что это действительно мой автомобиль а не чужой, что не произошло то, что произошло в фильме «Ирония судьбы», но только не с квартирой, а с авто… чёрт возьми, что он тут делает?! что делает мой коллега в моей машине?! Хм, мой коллега в моей машине, я сплю что-ли? Вдруг мой коллега (в моей машине) приблизил своё лицо к моему лицу и поцеловал меня в мои (в чьи же ещё!) губы, точнее в уголок моих губ! Я не думал в этот момент о переизбытке местоимений, я думал о том, почему никак не могу проснуться и, с ужасом, быстро осознавал, что ни фига не сплю. Я судорожно искал левой рукой ручку двери, одновременно думая о том, как удачно я припарковался утром – никто не мог видеть произошедшего из окон суда, хотя могли быть случайные прохожие – стёкла-то не тонированные. Раздавшийся голос парализовал моё тело и мои мысли.
– Тебе нравится? – то ли спрашивая, то ли утверждая, тихо произнёс он.
– Не знаю! Нет!! – вскричал я, не узнав свой голос. Он повторил попытку приблизиться, но я дёрнулся в противоположную сторону и сильно ударился затылком о боковое стекло.
– Ой! – сказал я, удивившись тому, что не почувствовал ни малейшей боли (зашкаливший адреналин верно отодвинул болевой порог за линию горизонта).
– Ой! – эхом, и как-то с досадой, произнёс незваный гость.
В следующее мгновение он уже неловко выбирался из машины, смущённо бормоча что-то вроде: «я прошу прощения, я подумал, что… извиняюсь, недопонимание… произошло»…
Оставшись наедине с самим собой, я ещё раз прокрутил в голове только что произошедшее событие; тело покрылось гусиной кожей; мне и раньше оказывали знаки внимания люди одного со мной пола, но никто ни разу не пытался воздействовать на меня «органолептическим способом» (как выражаются ДПС-ники, которые скручивают у тебя номера, на ощупь определив, что люфт руля твоей машины на полпроцента выше нормы), всегда вербальные объяснения с моей стороны перечёркивали все t, упреждая далеко идущие на мой счёт планы. Отец говорил, что лесбиянки и гомосексуалисты видят, что называется, издалека вероятного партнёра. Или это он говорил только о лесбиянках?.. Наверное, я пребывал в аффективном состоянии, поскольку меня непреодолимо потянуло ко сну. До конца обеда оставалось ещё двадцать минут, будильник на телефоне был заведён, я провалился в сон, даже не опустив спинку кресла, но предусмотрительно нажав кнопку центрального замка, – с меня хватит моральных потрясений на сегодня.
